Николай Коняев - Пригород

— Конечно, у нас! — сказал Васька. — Будет работать. Уж лучше здесь работать, чем в армию идти.

Пора было кончать этот разговор.

Матрена Филипповна — в последний раз! — посмотрела на Ваську и хотела уже строго и холодно поставить его на место, но тут же почувствовала, что сделать этого не сможет, — вязкая слабость снова, как утром, охватила ее. Матрена Филипповна смотрела на Васькино лицо и забывала о том, что ей надо говорить. Пытаясь справиться с собой, перебороть себя, резко — так, наверно, кидаются в омут — повернулась к Пузочесу.

— Стыдно! — распаляя себя, сказала она. — Стыдно, молодой человек! Чего это вы армии боитесь? Люди в войну добровольцами шли! На смерть! А вы! Вы служить ленитесь! Стыдно, молодой человек, позорно!

Она отчитывала Пузочеса, и ей казалось, что с каждым словом все больше сил прибавляется у нее. Она уже не обращала внимания на то, что творилось с лицами братьев, не видела, что Наташа Самогубова давно уже не работает, а вытаращенными глазами смотрит на нее, она даже не услышала, как заговорил Пузочес, пытаясь перебить ее.

Она остановилась, когда, глядя прямо ей в глаза, Пузочес начал крутить пальцем у виска. При этом он издавал звук, изображая, как скрежещет заржавевшая гайка.

— Что-о? — повысила гневно голос Матрена Филипповна.

— А ничего! — не испугался Пузочес. — Чего это ты разошлась? Я вон к Наташке пришел поговорить, а ты тут вылетела, затарахтела!

Матрена Филипповна растерялась — она не знала, как ответить на грубость: так с ней еще не разговаривали. Взгляд ее упал на растерянную Наташу.

— Н-наташа… — строго сказала Матрена Филипповна. — Что же это ты, милая, свидания молодым людям назначаешь на работе? Кажется, недавно только устроилась…

— Да ты что, мамаша! — перебил ее взбесившийся Пузочес. — Ты что, на девчонке отыгрываешься, а?! Или уже всю совесть проначальствовала?!

Он плюнул и, круто повернувшись, зашагал к выходу. Все в нем выражало сейчас оскорбленное достоинство.

— Витя! — закричала вслед ему Наташа. — Постой, Витя!

И побежала следом за Пузочесом.

Матрена Филипповна услышала сзади какие-то странные звуки и обернулась.

Васька сидел на ящике и, обхватив живот руками, хохотал. «Их! Их! Хых!» — вырывались из него безобразно неудержимые звуки.

И хотя смех Васьки был безобразным, но заражал он. Матрена Филипповна не выдержала и улыбнулась.

— Что-то я не то… — сказала она Ваське, словно бы извиняясь. — Раскричалась, а зачем?

Она поправила волосы и подумала, что сказала она сейчас хорошо. Не нужно бояться признать свой явный промах, а с Пузочесом она, конечно, перегнула.

— А кто знает… — перестав смеяться, проговорил Васька. Высокий, он стоял сейчас и смотрел в окно — там по площади шли Пузочес и Наташа. У Матрены Филипповны тревожно забилось сердце. Красив, красив был Васька.

— Хорошая пара… — надеясь загладить свою резкость, проговорила Матрена Филипповна. Она, как и Васька, тоже смотрела в окно.

— А! — Васька пренебрежительно усмехнулся. — Глупость. Ему в армию надо идти, а она пять раз за это время замуж выскочить успеет.

— За кого? — спросила Матрена Филипповна и хотела перевести все в шутку, хотела сказать, что производство у них женское, женихов нет, а в свободное время Наташа в институте будет учиться, она у нее просила характеристику… Но слушать все это было слишком долго, и Васька не стал слушать.

— Да хоть за меня! — жестковато усмехнулся он.

— А я?! — от растерянности Матрена Филипповна позабыла все свои решения и зароки.

— А тебе на пенсию пора! — Васька говорил, словно бил по лицу. — Поняла?!

И ушел.

Матрена Филипповна, хватая ртом воздух, вцепилась пальцами в вентиляционную трубу. Ей казалось, что, разожми она сейчас руку, упадет сразу на грязный, затоптанный пол. Свет померк, и не хватало воздуха. Совсем нечем было дышать в этом забитом пылью помещении.

— Вам плохо? — раздался рядом голос. С трудом Матрена Филипповна открыла глаза и увидела перед собой Леночку Кандакову.

— Сердце… — выдавила она из себя.

Леночка полуобняла ее и, поддерживая, помогла добраться до кабинета. Там уложила Матрену Филипповну на диван и достала валидол из ящика стола.

— Спасибо, — посасывая таблетку, сказала Матрена Филипповна. — Вы славная девушка, Леночка…

И попыталась встать.

— Лежите, лежите! — удержала ее на диване Леночка. — Я звонила папе, он говорил, что вам на бюро плохо стало. Лежите… Я сейчас «скорую» вызову.