Виктор Пелевин: Тайные виды на гору Фудзи [litres]

– О-о-м-м, – повторила Таня.

– Хорошо. Скажи, тебе понятно, что «о-о» – это женская часть звука, а «м-м» – мужская? Чисто интуитивно?

Таня кивнула.

– «О» похоже на вход в вагину даже по начертанию, – продолжала Кларисса. – «М», с другой стороны, напоминает мужские гениталии, проще говоря муди… Кстати сказать, христианское «аминь» – просто вариант звука «Ом», к которому ликующая патриархия пришила гипертрофированный гульфик.

Таня опять кивнула. Во сне все было очень даже понятно.

– Игуаны совершают со звуком «Ом» серьезную магическую процедуру. Они символически оскопляют его, превращая в простое «О». «О» – это «ом» игуан.

– О-о-о, – протянула Таня.

– Именно. Игуаны восстанавливаются через звук «О». А еще они используют его при метании крюка. Когда ты произносишь «О-о», нижняя часть твоего живота немного втягивается и напрягается, и отдача от броска не так ощущается маткой.

– Ты мне, кстати, ничего не говорила про отдачу, – пожаловалась Таня.

– Я подумала, что ты и сама ее быстро заметишь, – улыбнулась Кларисса. – Ведь правда?

– Трудно не заметить, – ответила Таня.

– Ничего, отдача даже полезна.

– Почему?

– Потому что она делает тебя разборчивой. Ты не мечешь крюк перед свиньями. Помнишь, ты спрашивала, почему нельзя делать так, как я в ресторане? Делать-то можно. Но готова ли ты терпеть такую боль, чтобы одна хуемразь облила другую пивом?

Таня даже засмеялась.

– Когда ты произносишь «О-о», метая крюк, боль уменьшается, – продолжала Кларисса. – Это как бы смазка. Но твой бросок не становится от этого сильнее. Если ты хочешь сделать мощнее сам бросок, ты должна найти свой собственный уникальный звук силы.

– Как?

– Ты должна дать тайное имя своему колодцу жизни. Оно может быть любым – но желательно, чтобы это было достаточно редкое сочетание звуков. Совсем особая вибрация, по которой космос сможет тебя опознать…

Сразу после этих слов Кларисса исчезла.

Таня проснулась.

– О-о, – произнесла она нараспев, – о-о…

Этот звук и правда наполнял силой.

Она вылезла из кровати, приняла душ и навела во всей квартире идеальный порядок, иногда останавливаясь, чтобы повторить «О-о-о…» Звук проникал глубоко в матку – и приятно щекотал ее натруженные стенки.

Таню весь день тревожила мысль, что она о чем-то забыла. Только к вечеру она вспомнила ту часть сна, где Кларисса говорила про колодец жизни.

– Имя, – прошептала она. – Надо придумать имя.

Это оказалось непросто.

Она думала несколько дней, исчеркала карандашом множество салфеток – но имя не рождалось. Вернее, ей пришло в голову много вариантов. Часть подошла бы для яхты, часть для кошки, но для колодца жизни не годился ни один.

Таня уже в достаточной степени была игуаной, чтобы избегать мягких сюсюкающих звуков, которые веками навязывает женщине патриархия. С другой стороны, их эстетической противоположностью были грубые, лающие и рычащие созвучия, которыми патриархия подчеркивает мужскую мощь. Воспользоваться любым из подобных слов означало бы расписаться в поражении.

«А что делают лучшие из нас? – подумала она. – У нас же есть свой культурный авангард… Свои героини, свои звезды на небе… Какие слова у них в ходу?»

Таня села за компьютер. Она знала, конечно, что никакого сайта у игуан нет, хотя Кларисса, кажется, говорила что-то про глубокий интернет. Но ей захотелось для начала сделать поиск по слову «pussy» – может быть, подумала она, какая-нибудь картинка, какой-нибудь линк подскажут, приведут…

Таня набрала это слово в окошке гугла и коснулась клавиши ввода. Странно. Результаты пришли на русском языке.

Она поглядела на строку поиска – и прочла:

Игуана в ней узнала Имя сразу – пока медленный человеческий ум еще только соображал, что она случайно нажала на «Caps Lock» вместо того, чтобы переключить клавиатуру.

– Згыын, – прошептала Таня. – Згыын.

В этом звуке звенела тетива монгольского лука, выл мотор карающей бензопилы, звонкие женские голоса вызывали патриархию на поединок – и было еще много тайного, что она чувствовала, но не смогла бы высказать в словах… В Имени не было кискиного сюсюканья. Но не было и пустой мужской бравады. Это был реальный женский звук – грозный боевой зов трефового гендера, вышедшего на правый бой с оборзевшими пиками.

Теперь Таня не сомневалась, что у нее достаточно сил для главного действия.

Она сосредоточилась и послала крюк в сторону Феди. Крюк уехал в туман по канатной дороге – к манге в его голове.