Леонгард Франк - Избранное. В 2 т. Т. 1

Даже счастливый случай не спасает безработных от их судьбы — вот смысл этого мотива. Волны экономического кризиса докатились до Южной Америки. Предприятие, где они рассчитывали работать, закрывается. И после долгих мытарств, после фантастических приключений в Америке и Европе они возвращаются в родной город, схоронив одного из неразлучной тройки и все свои надежды на чужой земле, а навстречу им идут люди, покинувшие этот город, как они покидали его в начале романа. Круг замыкается, затягивается, как петля. Никакие случайности не могут спасти тех, кто выброшен капиталистическим производством за борт. Эта тема звучит и в подтексте и в тексте романа, в рассуждениях героев о социальной несправедливости.

В романе «Слева, где сердце» Франк рассказывает: «Роман «Из трех миллионов трое», несмотря на положительные отзывы в критических статьях, не привлек к себе большого внимания. Мало у кого тогда были деньги на книги. Одну из критических статей Михаэль с удивлением перечитал еще раз: Эмиль Фактор закончил свою в общем благожелательную рецензию словами: «Слабость романа в том, что его автор не знает средств против экономического кризиса и безработицы».

При всей наивности этого замечания, особенно в той форме, в какой оно было высказано, в нем все же было схвачено характерное противоречие творчества Франка. Смелый в изображении язв капиталистического строя, он не был достаточно последовательным в своей положительной программе, и тема рабочего движения, тема классовой борьбы пролетариата, возникшая — пусть неполно и несовершенно — в романе «Бюргер» и в некоторых рассказах 20-х годов, почти совсем не прозвучала в романе «Из трех миллионов трое». И все-таки эта книга показывает, что в его творчестве антиимпериалистические мотивы становятся все резче и сильнее.

В январе 1933 года в Германии пришел к власти фашизм. Свой первый удар фашизм нанес по авангарду немецкого пролетариата — Коммунистической партии Германии. Жестокие репрессии обрушились и на прогрессивную немецкую интеллигенцию.

Десятого мая 1933 года в Берлине на площади Оперы фашисты организовали демонстративное сожжение книг. Публичный акт чудовищнейшего вандализма был обставлен с казенно-оперной помпезностью. Геббельс, благословив сожжение книг, «противных духу германизма», закончил свою каннибальскую речь словами Ульриха фон Гуттена: «О век науки! Это счастье — жить!» Так было определено направление «культурной политики» фашизма: часть культурных ценностей уничтожить, другую — например, наследие Гуттена — присвоить, предварительно сфальсифицировав.

В списках книг, «подлежащих сожжению», фигурировали и антивоенные произведения Леонгарда Франка. Вскоре наряду с другими виднейшими немецкими писателями — Томасом и Генрихом Маннами, Альфредом Деблином, Бернгардом Келлерманом, Франк был исключен фашистским правительством из Академии искусств Пруссии.

Не без оснований опасаясь, что за ударами, направленными против его творчества, последует удар, направленный и против него лично, Леонгард Франк примкнул к тому большому отряду немецких литераторов, который эмигрировал из Германии.

Жизнь, борьба, творчество немецких писателей в эмиграции — одна из самых героических и самых горьких глав в истории современной немецкой литературы. По-разному сложились судьбы писателей-эмигрантов. Среди них были люди, сменившие перо на винтовку, ставшие героями борьбы за Испанскую народную республику, чтобы затем прославить эту борьбу словом; были участники антифашистского сопротивления в разных странах Европы; были и те, кто, не приняв прямого участия в политической борьбе современности, все же продолжал своим творчеством защиту противостоящих фашизму идеалов гуманизма.

К ним принадлежал и Леонгард Франк. Он ни в чем и никогда не поступился в своих убеждениях, в своих симпатиях к угнетаемым, в своем сочувствии рабочему движению, в своем презрении к фашизму.

В 1934 году фашистское правительство лишило Франка, как автора антивоенной книги «Человек добр», немецкого гражданства. Но этот акт не мог, разумеется, разорвать внутренние связи писателя с Германией, с судьбой ее народа, с немецким языком. Леонгард Франк всюду — и во Франции и в Америке — в течение всех долгих лет своей эмиграции оставался писателем немецкой темы, художником, который не мыслит для своего творчества иного языка, кроме немецкого, иной темы, кроме немецкой.

В романе «Слева, где сердце» Франк скажет о том, какой драмой был для него отрыв от родной почвы, родного пейзажа, родного языка.