Елена Афанасьева - О любви я молилась

Вся-то ты какая-то замотанная, вечно куда-то поспешающая, словно в шею гонят или что-то важное сделать не успела. Движения торопливые, порывистые, даже резкие иногда. Голос часто заискивающий, как и смех, который не всегда «впопад». Взгляд неуверенный, прячущийся — в глаза боится посмотреть. И держит себя так, будто надоесть боится — то ли запу­ганная, то ли затюканная, то ли — все вместе.

Вечно чего-то стесняющаяся, даже себя. Редко уверенная в себе. Она — никому не нужная: за ней нет спины, стены, нет вообще ничего. Какая уж тут уверенность!

Часто неухоженная, недосмотренная, безвкусно и плохо одетая, ибо без внутреннего стимула перестает за собой следить, либо, наоборот, — слиш­ком нарядная и разукрашенная. Без меры во всем, но с вызовом. Или с при­зывом — заметьте меня, возьмите меня, подберите, полюбите! Мало в ней женского достоинства, тем более того, королевского, которое выделяет жен­щину любимую из сонма других. Затурканная и задрипанная, даже если и выглядит роскошно.

Неуютная и непристроенная, она, тем не менее, стремится выглядеть независимой и полноценной — напоказ, поэтому всегда наготове имеет замечательную фразу прикрытия: «Я отлично обхожусь одна». Есть и другие компенсационные фразы, чтоб себя успокоить да бдительность окружающих усыпить: «Мне мужики не нужны, от них одно расстройство». Или: «Я рас­цвела, когда мы расстались». Но самая коронная фраза — всем одиноким рекомендую: «Я — самодостаточная».

Так расцвела ли?

На самом деле разыгрывается настоящая трагедия, когда женщину броса­ет ее мужчина, или она его, но. тут без разницы, тут результат: оставшаяся в одиночестве явно сдает позиции. Убивается она и ищет выхода из ловушки судьбы не от хорошей жизни, а от плохой. Не сразу понимает и принимает новую жизнь, которая наступила и в которой все проблемы надо решать самой, и потому решаются они с натугой, долго, несвоевременно, плохо. И нарастает в душе раздражение, агрессия, обида на весь мир. Нелюбимая — она часто злая и недобрая, завистливая и мстительная. Где уж тут быть покойной да милостивой! Такою лишь «коронованные» — лишь королевы бывают!

Но самое ужасное в том, как глубоко она понимает и осознает, что раньше при всех минусах, которые наверняка присутствовали в ее жизни и судьбе, она была счастлива. А теперь — нет!

Что такое любовь?

Развод состоялся летом две тысячи седьмого года, а точнее, в субботу 07.07.2007 — и это был день моего рождения... Вообще-то суббота в суде — не рабочий день, но были какие-то переносы из-за праздников, так что суббо­та стала рабочей.

Через год поздним августовским вечером я вслед за Габриэлой выхожу из поезда на маленькой железнодорожной станции в пригороде Болоньи и вижу на платформе на скамейке одиноко сидящего мужчину, который поднимается нам навстречу. Это Отелло, муж Габриэлы, точнее, бывший муж, ибо она с ним развелась лет шесть назад.

«Он тебе изменил?» — говорю я о наболевшем. «Нет». Просто он болел и полгода находился дома и ревновал, ездил тайком к ней на работу в их паб, следил за нею, она засекла его машину. Потом один раз он высказался в резкой форме по поводу того, что его не устраивало, а она ничего не ответила ему сразу. Однако на следующее утро она собрала документы и пошла к адво­кату. Продали дом, продали дело, поделили деньги, теперь у каждого из них свой дом.

«Он просто морально устал и высказал наболевшее.» — так оцениваю я ситуацию.

Габриэла молчит.

Сегодня она устроила мне настоящий праздник — свозила во Флоренцию на целый день, мы посетили четыре музея. Однако еще утром под Болоньей ее машина сломалась, хорошо, хоть до станции добрались. Всю обратную дорогу они созванивались с Отелло, он приехал к нам на выручку. Мы здо­роваемся, Габриэла весело щебечет, небрежно подставляет щечку для поце­луя. Мы садимся с Габриэлой в ее машину и следуем за машиной Отелло к дому механика. В воздухе разлит аромат чего-то прекрасного. Я узнаю слад­кий вкус любви на губах.Что же ты, залетная странница, вновь спустилась на мою душу? Каким попутным ветром тебя занесло?

Я провела сегодняшний день в радости! Столько прекрасных впечатлений свалилось на мою голову. И вся я какая-то свежая, чистая. Ели мы сегодня не очень плотно, перекусывали в разных местах, я фрукты с собою брала, сок. Физическая нагрузка хорошо очищает. И потом я довольно-таки долго молитвы в поезде читала — все вечернее правило выполнила и еще кое-что прочла попутно. Короче, на мою очищенную душу Господь пролил откуда-то немножечко любви. Я еду, наслаждаясь прекрасным вкусом любви, а перед глазами у меня образ мужчины на скамейке. Что-то в нем такое знакомое! Такое неуловимо общее. Ах, да, так Дима меня ждал. Какое-то общее у них с Димой ожидание. То есть, ждали они как-то одинаково. Вот оно что! Общий, единый для всех в мире и для всего мира в целом образ любви, образ всех ее проявлений и воплощений, так сказать.