Карин ван Моурик - Перевод русского. Дневник фройляйн Мюллер — фрау Иванов

Прошло несколько лет. Я познакомилась с хирургом, который тогда оперировал малышей во фрайбургской клинике, профессором Шиллером. Мы обсуждали подробно и саму операцию, и методы восстановления… и ситуацию в России, где пока кохлеарная имплантация была так слабо развита, что насчитывала каких-нибудь двадцать операций в год…

Шиллер знал, что я много лет занималась поставками в Россию медицинского оборудования. И смотрел на меня так, как будто я ответственна за глухих детей и за поставки имплантов в Россию: «Ты не хотела бы за это взяться? Ты же работаешь в сфере медицины, у тебя там контакты… Если затеешь это дело – я буду тебе во всем помогать!»

Боже мой, опять! Только что юридически закрылись мои фирмы – и цветочки на их могилках увяли! Не хочу, что ж такое… Суды сыграны, у меня с Россией – развод и девичья фамилия. Я работаю одна. И больше – никаких фирм и сотрудников!

Нахлебалась!

И вот я в Москве. Я бывала иногда в России – советником по бизнесу, по тому же кардиологическому оборудованию, иногда консультантом по организации выставок…

Вдруг мне звонит Толя: «Встречаемся срочно, сейчас же, я познакомлю тебя с замминистра Московской области по социальной защите! Ты же всегда всех защищаешь! Может, найдется у вас какой совместный интерес!»…

Это было как сон, настолько стремительно и неправдоподобно развивались события: и вот мы в министерстве, и вот нас почему-то вне очереди (ах, Толя!) принимает замминистра, Евдокия Ивановна, она хочет меня выслушать – но о чем говорить? об общечеловеческих ценностях? о международных культурных связях… И вдруг – клянусь, не знала до последней минуты, что ей скажу! – четко и стройно, взвешенно и логично, с бьющимся сердцем и горящими глазами я выкладываю ей план развития кохлеарной имплантации в Московской области с внедрением на российский рынок новейшего аппарата-улитки с привлечением опытных западных хирургов и устройством реабилитационных центров. Проще говоря, план помощи глухим детям.

Замминистра хватает меня за руку и ведет этажом выше, а выше у нас кто – министр, конечно! В коридорах сидят и ожидают приема мужчины и женщины, да все с цветами… Потому что назавтра было Восьмое марта, а министр тоже была женщиной. И неловко вроде, но какое там неловко – мимо людей и букетов, сквозь хруст оберточной бумаги и пристальные взгляды ведет меня замминистра к министру! А у министра в руках – все. Пансионаты, детские дома, инвалиды, интернаты… Только бы еще внимания и взаимопонимания! Вхожу, влетаю вслед за Евдокией Ивановной: здравствуйте, я – немка…

И вдруг – все сложилось как пазл: и «помогите глухим детям», и мои знания по этому предмету, и обещанная поддержка хирурга Шиллера, и молниеносное знакомство с важными российскими женщинами, обладавшими серьезными полномочиями…

И выхожу я из министерства с огромным дурацким букетом и суперпроектом!!! Проектом в России! Вот…

Приехала во Фрайбург – сразу к Шиллеру. Он свел меня с представительством американской фирмы, производящей импланты. Их офис был во Франции, в Эльзасе, неподалеку, за Рейном. Они заинтересовались – уж давно хотели развиваться в России, но стояли перед ней, как перед скалой, не зная, с какой стороны подступиться! Интервьюировали меня четыре часа. И я подписала с ними контракт.

О как же восхитительно выглядят наши идеи, особенно подкрепленные благими намерениями! Если они не просто коммерческие, а еще и прогрессивные, еще и несущие добро, а еще и несущие добро детям! Тогда кажется, что весь мир должен кинуться тебе на помощь. И все должны воскликнуть: это потрясающе! Почему мы до сих пор не воплотили это в жизнь? Займемся этим немедленно, сегодня, сейчас!

Но не так уж все просто.

В Подмосковье благодаря министру Валентине тоже Ивановне дело пошло. С ее помощью даже внесли поправку в закон о детском здравоохранении, чтобы операции оплачивались правительством. В Башкортостане – дело пошло, потому что очень важный член парламента, который воспитывал глухого внука, бросился мне помогать… В Москве (а Москва – это уже федеральный уровень) меня поддержал профессор Дайхес.

Не хочу, что ж такое… Суды сыграны, у меня с Россией – развод и девичья фамилия. Я работаю одна. И больше – никаких фирм и сотрудников!

Целый год я работала с юристами над созданием фонда «Услышать мир», чтобы было откуда черпать средства для распространения информации, для приглашения западных хирургов для обмена опытом, для обучения логопедов… Никто не понимал меня, зачем этот фонд, все только плечами пожимали. Только профессор Дайхес готов был вступить в попечительский совет.