Юрий Любопытнов - Озеро призраков

— Мы же знаем всё, — снова начал разговор парень в кожанке. Говорил он тихо и вкрадчиво, успевая между словами раза два или три пожевать резинку. — Знаем, что искал иностранца, чтобы продать золото, потом продал кооператору. Так что остатки мы у тебя конфискуем.

— Достояние народа принадлежит народу, — оглушительно заржал Сыч.

«Во, чёрт, похоже милиция, — тоскливо подумал Лёха. — Вадима, наверно, подловили, он во всём и признался… признался! А откуда он мог знать, что у Лёхи ещё есть такие висюльки?» Копылов теперь не мог точно и вспомнить, говорил он Вадиму или Валерке, что у него ещё есть золотые предметы. По пьянке мог и сказать.

Чтобы проверить, кто эти люди, Лёха решил схитрить.

— Везите в отделение, там буду говорить, — сказал он.

Всё встало на свои места очень быстро, в ту же секунду.

— А мы не легавые, — усмехнулся парень в кожанке, — Ты нас за мусоров принял? Ошибся, парень. Мы экспроприаторы. Отбираем добро у тех, кто его нажил нечестным путём. Понял?

Лёха понял, что попал в руки бандитов, но так ни за то ни про что отдавать свой клад в их руки не хотел. Но что делать? Ведь так просто не выкрутишься…

Стало темнеть. Лёха поглядывал на дорогу и знал, куда его везут. Они выехали из города, миновали заводской пионерский лагерь, деревни Уголки и Тешилово, пустынные в этот час, о том, что в них живут люди, говорили лишь огоньки, мерцающие в некоторых домах. Остановились в лесу. Здесь было темнее. Деревья сужались к обочине, теснили дорогу, и, казалось, что она петляла по ущелью.

— Вылезай! — грубо толкнул Лёху в плечо Сыч.

— Куда это? — машинально спросил Копылов.

— Сейчас узнаешь.

Они отвели Лёху за кювет.

— Так скажешь, где у тебя золото? — спросил парень в кожанке.

— Нету у меня никакого золота.

— Больно будет, если не скажешь.

— Мне нечего говорить.

— Хватит буксовать, лапшу на уши вешать, — повысил голос парень. — Заставь его, — обратился он к Сычу.

— Это мы могём, — ответил тот и сокрушительным ударом в челюсть, словно только и ждал этого момента, свалил Копылова с ног.

Его подняли, и Сыч со всего маха ударил Лёху в живот, а когда тот согнулся, ударом в подбородок отшвырнул, как куль, метра на три в сторону. Лёха даже не стонал. Он скорчился от боли. В глазах поплыло.

— Так скажешь? — вновь спросил парень.

— Не знаю… нет у меня. — Он закашлялся. Из разбитой губы потекла кровь.

Носком ботинка Сыч несколько раз ударил жертву по рёбрам, по печени. Лёха заскулил.

— Говорить будешь?

— Нету… — прохрипел Копылов, сплёвывая слюну и кровь.

В глазах его вертелось, кружилось, плыли ослепительно белые круги, потом всё померкло. Он потерял сознание.

— Неужели окочурился? — спросил подельников вышедший из машины водитель.

— Оживёт, он мужик ещё крепкий.

— Ты, Сыч, полегче бы…

— Я так… вполсилы.

— Крепко держался, — почесал затылок парень в куртке. — Может, это не тот?

— Думаешь, не того взяли? — спросил Сыч.

— Да.

— Этот. Его Валерка опознал.

— Тогда упрямый.

— Кому охота своё отдавать. Вот и гонит тюльку…

— Что дальше? — спросил шофёр, глядя на распростёртое тело Копылова. — Так и будем любоваться этим трупом?

— У меня идея, — сказал Сыч. — Бросай его в машину и поехали.

— Куда? — не понял шофёр.

— В «шанхай». Там спокойно его обработаем.

Его дружки быстро согласились. Лёху осмотрели, осветив фонариком, нет ли следов крови, не дай Бог испачкает чехлы, запихнули на заднее сиденье, и машина поехала в обратный путь.

14.

Очнулся Копылов на грязном полу. Сначала не понял, что с ним — болел затылок, саднило лицо, занемела правая рука. Потом сознание начало проясняться. Он вспомнил, что с ним произошло сегодня. А может, вчера? Сколько времени он здесь пролежал? Час, два, сутки? Он приподнялся, Где он находится? Лежал он на пыльном полу, сбитом из досок, судя по всему в небольшом помещении, напоминающем скорее гараж, чем сарай. На стене горела пыльная тусклая лампочка, освещая металлический верстак с тисками и сложенным в кучу инструментом. Здесь же, на разостланной газете стояли три стакана и две пустые бутылки из-под водки, лежали объедки закуски. Над верстаком была полка, на которой стояли две паяльные лампы, рядом на гвозде висела ножовка по металлу. У противоположной стены на полу были сложены обрезки досок, старые лысые скаты и погнутое крыло от УАЗа. Пахло бензином, маслом и устоявшейся сыростью. Ворота и дверь гаража были закрыты. Копылов попытался приподняться и подвёл закованные руки к глазам — попытался узнать, который час. Но стекло у часов было разбито. Одной стрелки не было. Руки были в синяках и кровоподтёках. Он заслонял лицо, когда его били, и на кистях остались следы побоев.