Юрий Любопытнов - Озеро призраков

Впросонках Николай вздохнул, вспомнив те времена, и перевернулся на другой бок. Ему показалось, что его осторожно потрясли за плечо: ну совсем, как Наташа. Он открыл глаза. В полусумраке предрассветного часа увидел, что на краешке кровати сидела Наташа, только не в халатике, приоткрывавшим грудь, а в белой блузке, её любимой, и чёрной длинной юбке, словно собралась с ним выходить на улицу.

— Наташа? — произнёс Николай и удивлённо посмотрел на неё, не веря, что она рядом с ним и считая происходящее сном.

— Проснись, скоро утро, — сказала она и положила ему руку на лоб. Он не ощутил её теплоты — она была холодна, словно лёд.

Будто испугавшись, что прикоснулась к нему, Наташа быстро отдёрнула руку:

— Вот выпей. Я кофе сварила, пока ты спал. — Она протянула руку и взяла с тумбочки чашку.

— Я не хочу, — воспротивился Николай. — Потом, потом, поставь на место.

— Да бери же! — настаивала она и почти насильно всунула ему в руку небольшую керамическую чашку.

«Где я видел эту посудину? — мелькнула у Воронина мысль. — До чего знакома».

Чашка была холодная, словно принесённая с мороза. Над кофе в ней плавал коричневый туман, поднимаясь вверх от ледяной жидкости. Николай сел на кровати и словно обжёгшись ото льда, поставил чашку на тумбочку. Он узнал её. Это была чашка кофейного сервиза, подаренного Наташе подругами на свадьбе.

— Ты чего же не пьёшь? — спросила Наташа.

— Я так, так, — не нашёлся сразу, что сказать Николай. — Я… Я не хочу… Наташа, ты же…

— Молчи. — Она закрыла ему холодной рукой рот. — Лучше выпей кофе.

Она потянулась к чашке. На безымянном пальце он заметил золотой перстень с желтовато-прозрачным камнем, который он купил ей в годовщину свадьбы. Взгляд скользнул по блузке: она была схвачена на груди агатовой брошью, той самой, которую он подарил ей на день рождения, незадолго до её смерти и которую она так любила.

— Я ж похоронил тебя, — громко сказал Николай, как ему показалось, но голос был слабым, и Наташа не расслышала.

— Что ты сказал? — спросила она, пытаясь рукой дотронуться до его волос.

Он отстранился и повторил:

— Я похоронил тебя.

— Любимых не хоронят, — отозвалась она. И наклонилась к нему.

Он взглянул на неё. На него смотрели два огромных бездонных глаза — словно два туннеля, уходящие в чёрную даль — они были без зрачков.

«Не смотри в глаза», — услышал он внутренний голос и с усилием отвел взгляд от притягивающей бездонной глубины.

— Ты не Наташа, — сказал он, отодвигаясь от неё.

— Я Наташа. Ты не мог меня забыть.

— Я не забыл. Но ты не Наташа.

Он протянул руку, стараясь коснуться её плеча, но она быстро поднялась с кровати и отпрянула в угол. Ему показалось, что её глаза зажглись мертвенным зелёным светом, похожим на свет, когда молния озаряет глухой ночью окрестности.

За окном опять, как и в недавнюю ночь, началось свечение, и шум множества стрекоз наполнил комнату. Он увидел, как фигура Наташи стала колыхаться, редеть, будто таящая снежная баба, линии стали мягкими, расплывчатыми, и она исчезла. Затихло и шелестенье стрекоз, и свечение померкло за окном, а на смену ему шёл рассвет.

Николай вытер мокрый лоб и облегчённо вздохнул, определив, что сидит на кровати, в холодном поту, который льёт с него ручьями. На тумбочке, где недавно стояла чашка, было мокрое пятно. Бросив взгляд на кровать, где только что сидела Наташа, заметил, что подушка просвечивается изнутри, как от мощного луча фонаря. Он откинул её. Камень лежал на месте, но был похож на уголёк, выкатившийся из костра, такой же малиновый, пышущий внутренним теплом. Николай дотронулся до него кончиками пальцев, боясь обжечься, но не ощутил тепла. Он взял его в руки — камень был холоден, как обычно.

«Наваждение какое-то», — подумал он, подошёл к шкафу, положил камень на полку и закрыл дверцу. Но она, скрипнув, отворилась. Он два раза закрывал её, но она оба раза открывалась. Плюнув с досады, он отошёл от шкафа. Сердце перестало стучать, но тело мелко дрожало. Он отрыл дверь на лестницу и прислушался: Афанасий всё также мерно храпел, иногда издавая такие рулады, что казалось, храпит целая рота. Николай осторожно прикрыл дверь, подумав, что не будет беспокоить Афанасия из-за какого-то кошмарного сна. С такими мыслями он лёг на кровать и вскоре заснул.