Юрий Любопытнов - Озеро призраков

Был он невысоким, но крепким угрюмым мужчиной лет пятидесяти семи, с широким лицом, на котором блестели плутоватые глаза. На левой щеке был шрам в виде полумесяца. В недалёкие годы он работал на железной дороге — укладывал шпалы и вбивал костыли, — повредил себе ногу и стал инвалидом. Пенсия была небольшой, и он подрабатывал случайными заработками. Говорили, что в молодости за убийство тянул срок в колонии, но сам он об этом никому никогда не рассказывал, хотя по тому, как он пересыпал свою речь блатными словечками, можно было подумать, что он эту лексику в местах отдалённых слушал не один год. В определённом кругу его знали как сблочника, то есть человека, промышлявшего кражей вещей у пьяных.

Яшка сидел так, что видел всех входящих в кафе. Поэтому он сразу заметил Вадима, которго знал этак лет десять. Познакомились они на яме — месте хранения краденных вещей — у Валета, который каким-то образом был связан с Вадимом, отмотавшим свой срок в своё время за участие в подпольном развитии производства товаров ширпотреба. Заметил Яшка Вадима, но вида не подал. Вадим направился к его столику, взял металлический стул и присел, ни слова не говоря, напротив Чашкина. Яшка протянул руку Вадиму и улыбнулся, отчего беловатый шрам на щеке полез к уху.

— Сколько лет, сколько зим, — сказал он, окидывая взглядом Вадима, — Привет, формазон. Рад видеть, А ты, Валерка, чего стоишь? Присоединяйся! Я тебе бормотушечки налью. Не завязвал, поди, я думаю? — Он потрепал Вадимова холуя по плечу, когда тот сел на стул рядом.

Валерка ничего не ответил, продолжая делать насупленное лицо.

— Я отваливаю, — поднялся со своего места Яшкин сосед, видя, что в этой компании, которая решительно обложила Чашкина, он лишний, и стал натягивать пиджак на широкие плечи.

— Давай, Слон, — ответил Яшка. — Увидимся.

Слон ушёл. Вадим проводил его взглядом.

— Твой знакомый? — спросил он Чашкина. — Я у Валета его не видел.

— Скокарь молодой…

— Шикуешь? — усмехнувшись, спросил Вадим, глядя на тарелки с помидорами и ломтиками огурцов, щедро политыми сметаной, видно, по особому заказу. Спросил он это с заметной иронией.

— Где уж нам до шику, — скривил рот Яшка. — Хотя, впрочем, чегоэто я! — Он изрядно выпил и язык у него чесался. — На днях валежника одного шпотырнул. Добычлив был день. — Он сказал «добычлив», сделав ударение на первом слоге. — Интеллигент командировочный натрескался и прилёг вздремнуть в теньке в уголке заборчика… Взял я у него «дипломат», кольцо, пиджак, штаны стянул… Теперь на несколько дней хватит…

— Значит, не завязал ещё?

— Да это так, между делом, — махнул рукой Яшка.

— Кольцо-то кому залимонил — Валету?

— Кому ж как не ему. Ты краденное не берёшь.

Вадим ничего не ответил, барабаня пальцами по пластмассе столешницы.

Яшка сообразил быстро.

— Тащи стакан, краснухи налью, — подмигнул он Валерке и толкнул его ногой под столом. — Как, пахан разрешает?

У Валерки пересохло во рту, и он не стал себя упрашивать, тем более, что и «пахан» промолчал, выскочил из-за стола, чуть не опрокинув стул, и пошёл к стойке.

— По делу или так? — спросил Чашкин Вадима.

— По делу.

— Я так и понял. Ни с того, ни с чего и чирий не вскочит. Большое дело-то?

— Тебе хватит.

— Смотря, чтоделать.

— Мешает мне тут один…

— Ну-у.

— Ну-ну! Ты что — соображать перестал?

— Сообразил. Прикастрюлить нужно?

— Усёк наконец. — Вадим впился глазами в лицо Яшки.

— Кто он?

— Не дрейфь, жалеть, кроме жены, будет некому.

— Может, и баба не пожалеет, — проговорил Яшка, вспомнив, как ушла от него жена, когда он получил срок.

— Это не наша проблема, — сказал Вадим. — Так как?

— Со шмурами не связываюсь,

— Я знаю, что ты не возьмёшься.

— Я нет. Я никогда за мокруху не брался.

— Тогда подскажи. Я за этим и пришёл,,

— Подсказть можно. Однако дорого обойдётся тебе.

— Я не жмот.

— Напарник в курсе?

— Так, по мелочи. Хотел ему поручить, но кишка у него тонка.

— Правильно сделал. Заложит, если прижмут. Гастролёр лучше.