Юрий Любопытнов - Озеро призраков

— Что это, Божко? Ты слышал?

— Что-то в воду бухнуло. Водяной играет…

— Водяной страшнее лешего. Чур, меня…

— Подъедем, посмотрим.

— Боязно.

— Слышь, подмога скачет. Не дадут в обиду.

Они подъехали к берегу, озираясь и придерживая лошадей.

Берег был не крутой, а спускаюийся полого к воде, без кустов, росли редко несколько ольх. Туман стоял довольно высоко над водой, и холопы увидели на мелководье человека.

— Колдун, — прошептал Божко.

— А может, водяной?

— Какой водяной? Ты его сроду видел?

— Не-е.

— А говоришь «водяной».

— А-а…

Напарник не дал ему договорить.

— Я поеду вперёд, не дам ему выбраться на берег, а ты заступи дорогу сзади. — И Божко погнал лошадь в реку наперерез Рщиге.

Подъехали ещё шестеро верховых, снаряжённые Иеронимом, были среди них и отроки из дружины князя. Рщиге ничего не оставалось, как выйти из воды и сдаться на милость или произвол власть предержащих. Да он и не хотел сопротивлятья, главным для него было то, чтобы Беляна ушла как можно дальше от Радонежского, и её бы не сумели схватить. Ему связали спереди руки длинной верёвкой, другой конец привязали к седлу одного из верховых и повели обратно в село.

— А где же баба? — спохватился кто-то из холопов. — С ним баба должна быть…

— Насчёт бабы ничего не было сказано, — ответил Божко. — Отче сказывал, чтоб мы привели к нему волхва. Вот мы и ведём.

— Где ж теперь её сыщешь? — подал голос кто-то из верховых.

Никому не было охоты искать Рщигову жену ночью в тумане, и поэтому никто не стал возражать против возвращения восвояси. Все дружно поехали в обратный путь. В середине конвоя, привязанный к лошади верёвкой, брёл Рщига, босой, в мокрой одежде. Ездоки весело гоготали, говоря о том, что завтра уж наверняка их отблагодарят за поимку волхва.

— Это не князева прихоть, — сказал кто-то. — Он бы отблагодарил. А поп ничего не даст. Перекрестит, сунет под нос ручку для целования и скажет: «Бог пошлёт!»

— Белу ручку — это он подсунет, — засмеялся ещё кто-то.

— Грек он и есть грек.

— Да какой же он грек. Просто обучался науке у них в монастыре, а сам он из наших.

— Много ты знаешь.

— Слыхал.

— А что же лицом чёрен?

Никто не ответил на этот вопрос, потому что уже подъезжали к Радонежскому.

— Куда его? — спросил Божко, который держал верёвку с привязанным волхвом.

— Отче приказал запереть его до утра в амбаре да постеречь, чтоб не убёг.

Рщигу привели на его же двор. В его глубине по-над кручей возвышался выплывавший из тумана амбар, срубленный из смолистых бревён, крытый соломой. Толкнули на кованых петлях дверь, ввели туда Рщигу и заперли, не удосужив развязать. Дверь припёрли снаружи дубовым засовом.

— Никуда не подевается, — сказал Божко, проверяя не открывается ли дверь. — Закрыто крепко.

Однако двух холопов, как ни полагались на прочность засова, всё же оставили у амбара караулить. Сами поскакали на конюшню раззнуздать лошадей и дать им отдых.

Скоро в округе затихло, а туман ещё больше сгустился. Казалось, он сверху вбуравливается в землю и, натолкнувшись на препятствие, расстекается по сторонам, поглощая в своём бело-синеватом молоке и деревья, и кусты, и избы. Он затекал во все щели, углы, заполонил всё пространство и от него некуда было деться.

В амбаре, куда заперли Рщигу, стояла кромешная темнота. Наверху, под стрехой, в бревне было прорублено маленькое оконце, но и через него ничего не сочилось, кроме испарений тумана. Рщига сел на тёсаный пол и первым делом попытался развязать связанные руки. Но они были связаны крепко. Как он не дёргал узел, ничего не выходило. Он только натёр запястья. Тогда пустил в ход зубы.

«Хорошо, что не стали искать Беляну, — думал он. — Хотя вряд ли они сумели бы её настичь в таком густом тумане. Пришёл бы этот туман часом раньше, ни за что княжеские холопы не сумели бы полониьть его. Да, если бы он сам не захотел по воле обстоятельств отдать себя в руки холопов, они бы его не нашли. В таком тумане искть человека, что в стоге сена иголку. А теперь ему надо выбраться из этой западни…»

Снаружи заскрипели низкие ступени — две доски, положенные на плоские камни, — это пришла стража. Они долго зевали за дверью, тихо переговаривались. Сначала Рщига думал, что это радонежцы, потом понял, что обманулся — это были челядины князя.