Юрий Любопытнов - Озеро призраков

— Стреляй! — приказал он снайперу. — Сначала вон того в шляпе, будь он трижды неладен.

Лодка наполовину выскочила на пологий берег. Находившиеся в ней бросились в разные стороны. Изгой не сумел добраться до спасительного леса. Прозвучал выстрел, и он повалился на землю.

— Вот это шутка, — проворчал Николай. — То ничего не брало, а тут…

— Шутка старого Ашира, — усмехнулся Афанасий, почему-то вспомнив старое советское кино. — Этот джигит притворился наверняка.

Снайпер стрелял ещё, но двое были уже в лесу.

— Ближе садиться надо к Изгою, — кричал Афанасий Гуляеву, — а то мы замешкаемся, и он уйдёт.

— Не уйдёт, — сказал снайпер, слышавший разговор. — Я его под шляпу кольнул. — Уже не уйдёт.

— Ты не знаешь, кто это, — сказал Николай. — Это призрак.

— Призрак, а пулю схлопотал, — усмехнулся снайпер.

Как только вертолёт приземлился, они бросились к лежавшей фигуре. Изгой не подавал признаков жизни. Он лежал в траве, на правом боку, подогнув под живот левую ногу в лакированном ботинке. Воротник чёрного плаща и поля чёрной велюровой шляпы закрывали лицо.

— Осторожно, — предупредил капитана Афанасий. — От него всего можно ожидать.

Гуляев нагнулся и сдёрнул шляпу. Никакого бинта на лице не было. Не было и чёрных очков. Когда его перевернули на спину, на присутствующих уставились не закрытые безжизненные голубые глаза. На лбу темнела ранка.

— Это не Изгой, — сказал Николай.

— А кто же? — спросил Дорофеев.

— Это Харон, — ответил Гуляев, натягивая на лицо трупа плащ. — Надо сообщить начальству.

— Ты в этом уверен? — спросил его Афанасий.

— На сто процентов. Мы все-таки раздобыли фотографию Харона и опросили многих знавших его. Это Харон.

— Так что ж никакого Изгоя не было? — пробормотал Афанасий с кислой миной. — Не врублюсь. Это Харон под его личиной действовал?

— Я думаю, что здесь всё очень просто, — рассмеялся Гуляев.

— Просто! — не понял Афанасий.

— Просто. Настоящий Изгой был, пока ты его не ухлопал тремя сотнями вольт. А Харон переоделся в одежду Изгоя или у него была запасная. Вот и всё.

— Логично, — заметил Николай, никак не придя в себя после метаморфоз Харона.

Бойцы прочесали лес и вскоре вывели из него перепуганного толстяка.

— А где ещё один? — спросил Гуляев.

— Он пустил себе пулю в лоб, — ответил Галактионов, подавая Гуляеву пистолет ТТ, — вот из этого бронебойщика он себя и не пожалел.

Из леса двое спецназовцев принесли длинное тело. Длинные руки, удлинённый череп со лбом, начинающимся почти у темени, аскетичного склада лицо.

— Это никак Жердяй, — присвистнул Афанасий.

— Судя по описаниям Павла, так оно и есть, — подтвердил Николай. — Это тот мужик, который заходил к нам на даче с требованием отдать «камень».

— Вы не ошиблись, — сказал Гуляев. — Климент Тарасович Жердяев. Заплечных дел мастер у Харона. Мосёл, как говорит наш генерал. Сверхсрочником был, макаронником в роте охраны объекта. Усоп, так сказать.

— Нехорошо говорить плохо о покойнике, но туда ему и дорога, — проговорил Афанасий.

Они сели в вертолёт, и тот их доставил в лагерь, который они разбили сутки назад на берегу озера.

Их встретил Туляков и Владислав Петрович.

— Благодарю за успешно проведённую операцию, — пожал руку генерал Гуляеву, Николаю, Афанасию и всем членам отряда без исключения. — Хорошо поработали.

— Одной заботой меньше стало, — усмехнулся Туляков.

— Не заботой, а головной болью, — поправил его Владислав Петрович. — После твоего посещения я ни разу спокойно ночи не уснул.

— Теперь поспишь.

— Непременно.

— А где иностранные подданные? — спросил Николай Владислава Петровича, имея в виду Пола и Стыся.

— Вон в той палатке, — указал генерал на штабную палатку. — Они вам знакомы?

— С одним из них встречались.

— Хотите поговорить?

— Не мешало бы.

— Валяйте.

— Отпустите их?

— Отчего не отпустить. Они не правонарушители.

Афанасий с Николаем пошли к палатке, на которую им указал Владислав Петрович.