Максим Бондарчук - Начинающий писатель [СИ]

Женщина несколько смутилась от моего громкого голоса и рта, из которого вылетали клубы серого дыма, словно из пасти громадного дракона.

— Ну так что?

— Не знаю. — она пожала плечами, — без любви как-то…

— Как-то что?

— Как-то плохо. — она сжала колени и постаралась отодвинуться как можно дальше от меня, пока не оказалась на самом краю, где ее тут же встретила вторая, вернувшаяся с первого этажа, женщина.

Подруга была стройнее и выше первой миниатюрной красавицы, хотя и не лишена приличных форм во всех нужных местах. Узнав в пьяном человеке напротив знакомую творческую личность, она подсела ко мне почти вплотную, несмотря на страх, царивший сейчас внутри ее подруги.

— Поверить не могу, — начала она, хлопая длинными ресницами у меня перед глазами, — творческая интеллигенция решила залететь к нам на огонек. А я и не узнала писателя в суматохе. Что привело такого человека к нам?

Я указал на вторую женщину, все еще сидевшую на краю длинного закругленного дивана.

— Вопрос.

— Что? — переспросила вторая.

— Вопрос, куколка. Меня последние несколько минут терзает вопрос. — я поднес еще закрытую бутылку вермута, вскрыл ее и быстро налил в стакан, проглотив через секунду почти все содержимое. Горло воспламенилось невидимым огнем и на мгновение стало тяжело дышать.

— Тебе не кажется все это слишком странным?

Она удивленно подняла брови.

— Что именно?

— Лицемерие вокруг нас. Мы говорим всем, что рады их видеть, хотя ненавидим так же сильно, как если бы перед нами стоял злейший враг. Говорим, что приятно провели время, хотя день был спущен в унитаз и ничего хорошего за двадцать четыре часа так и не произошло.

— К чему все это? — теперь ей стало немного не по себе.

— Я пишу всякое дерьмо, малышка. Каждый день буквально заставляю себя садиться за стол и писать это дерьмо. Постоянно! Я убеждаю себя, что так надо, что так будет лучше. Как ты сейчас. Ты тоже улыбаешься мне, делаешь вид, что рада находиться рядом со мной, а по правде, ненавидишь меня. Или как она, — я указал рукой на почти дрожавшую маленькую женщину. — Ты тоже лицемеришь. И я лицемерю. Я говорю всем на презентации своих книг, что рад дарить им сказку, хотя давным-давно проклял это дело и готов даже вернуться в грязную общагу, но только больше не писать этой гадости.

— Все равно не понимаю тебя.

Я оттолкнул ее, приподнявшись из-за стола, пошатываясь во все стороны. Музыка в ушах гудела ударами баса, мир перед глазами переворачивался с ног на голову. Кто-то подхватил меня, руки напряглись и весь мир вдруг стал клониться в сторону, после чего закрутился как на адской карусели.

Треск.

Битое стекло.

Сквозь музыку и шум, до меня донеслись крики и плач.

«Успокойся! Успокойся, я тебе говорю!»

А в голове все словно на карусели. Кружился потолок, стулья, столы, людские голоса вращались вокруг меня, как планеты вокруг солнца и все в эту секунду для меня стало единым.

Кто-то поднял меня — в голове жутко заболело. Несколько человек стояли прямо передо мной, внимательно осматривая, изредка дотрагиваясь до лба, по которому в эту секунду стекала кровь.

Что произошло? Как так получилось?

Вопросов было слишком много. Оклемавшись, я сел обратно на мягкий диван, утонув в нем как будто в зыбучих песках, потянулся за бутылкой вермута, как вдруг мою ладонь перехватили и перед глазами появилась ОНА.

Ее я узнал даже пьяным. Я всегда ее узнавал, ведь появлялась она возле меня только когда я был пьян. Правда тот раз… на презентации.

— Зачем ты туда пришла? — спросил я едва ворочая языком. — Тебе стоило оставить меня в покое.

Она оттянула мою руку назад и прижала к своей груди.

— Ты слышишь как бьется сейчас мое сердце? Слышишь как оно волнуется, а вместе с ним и я.

— Ты так и не ответила на мой вопрос.

Потом она откинулась на спинку дивана, выгнув спину и выставив грудь вперед. Ее глаза блестели хищным взглядом, а сама она так и ждала, чтобы мы вместе отлучились на несколько минут куда-нибудь в укромное место, сделав то, о чем я мечтал уже очень давно.

— Ты бросил меня. — продолжала она, вернув своему телу обычный вид, — Оставил меня, а ведь я тебя так ждала.

— Все изменилось, — я опять потянулся за вермутом и теперь она не останавливала меня. Открыл. Налил. Выпил. Стало хорошо, если вообще такое состояние можно было приписать мне в это мгновение. — Все слишком изменилось.

— Ты стал писать какую-то гадость.

— Я знаю, — коротко ответил, покрутив в руке толстостенный стакан, — прекрасно все знаю…но…у меня не было выбора. Шанс от которого я не мог отказаться.