Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

Но впервые ПЛ «010» (бывшая «С-28») появилась в столице утром 4 апреля 1983 года, ошвартовавшись неподалеку от дока, где был намечен плановый ремонт. Мы с коллегой Хеддамом и обоими механиками немедленно отправились на рекогносцировку. Док, судя по конструкции, был построен где-то на стыке XVIII и XIX столетий. Камера длиной за сто метров, добротно выложенная камнем, позволяла производить докование, как минимум двух «однотрубных гигантов», подобных нашему. Из средств механизации на стенках присутствовали лишь старинные кабестаны с ручным приводом, наводившие на мысль, что мы скорей всего недооцениваем древность постройки. Зато приятно порадовал готовый набор кильблоков, выложенных и закрепленных строго по переданным схемам докования подводной лодки 633 проекта. Дело, как говориться, было за малым. Встать и отдоковаться. К чему мы спустя пару дней, и приступили, помолясь.

В самой доковой операции ничего особенно запоминающегося не было. Зашли, встали, осушили камеру. Впрочем, бросилось в глаза несметное количество «координаторов» с портативными рациями. До сих пор не могу понять, кому и что они докладывали, но гвалт вокруг стоял порядочный. Причем наших действий это практически не касалось. Мы словно существовали в параллельных мирах. Оставив, как и пристало двухвальному кораблю, без работы стаю портовых буксиров, лодка самостоятельно зашла в док и также самостоятельно отцентровалась собственным шпилем. После осушения дока в закутках камеры оказалось изрядное количество угрей, впечатляющих размеров. Из местной братии соискателей добычи оказалось немного, и к вящей радости наших мичманов - лиепайских спецов по копчению угрей, весь улов плавно перекочевал в их умелые руки.

Труднее оказалось организовать процесс копчения. Но и тут корабельные специалисты оказались на высоте. Операция под общим лозунгом «Даешь копоти!» была успешно проведена тем же вечером на берегу бухты Сиди-Феруш (Sidi Ferruch), куда нас забросила не столько судьба, сколько нераспорядительность алжирских тыловиков. Изначально предполагалось, что инструкторская группа ПЛ «010», насчитывавшая к тому времени всего 13 человек, будет поселена в пригороде столицы - Регайе, в служебных квартирах по вполне демократическому принципу. Офицеры и мичмана, ожидавшие встретить здесь свои семьи, поодиночке, а матросы и старшины по четыре человека на двухкомнатный блок. Однако жилье оказалось не готово, а предложение «перекантоваться» в базовых казармах я с негодованием отклонил. Алжирцы поморщились, а кое-кто даже вполголоса посетовал, заметив, что советские специалисты обычно скромны и неприхотливы... Догадываясь, что под этим подразумевается, я занял еще более жесткую позицию. К счастью меня горячо поддержал и «подсоветный» - командир Хеддам. Ведь речь шла не столько о русских, сколько о престиже подводников. Так мы оказались в фешенебельном отеле «Мазафран» в курортном городке Зеральда, раскинувшемся на историческом пляже, где в 1830 году высадился передовой отряд французских войск, приступивших к колонизации Алжира. В ноябре1942-го тот же сценарий повторил англо-американский десант, встретивший довольно вялое сопротивление французов, раздираемых противоречиями. С одной стороны они были связаны присягой петэновскому правительству Виши и не питали теплых чувств к англичанам, всего два года назад расстрелявших их товарищей в Мерс-эль-Кебире, а с другой еще меньшую симпатию они питали к немцам, против которых этот удар, в конечной цели, и был направлен. Так что местечко оказалось исторически знаменитым да и выглядело весьма романтично. Белоснежные отели, крупный яхт-клуб, пальмы и обилие туристов, в отличие от ставшей близкой и родной Андалузии (турпоселок Les Andalouses, где наши офицеры проживали до этого).

Сопровождавший группу представитель Адмиралтейства капитан Абдулла Земати обеспечил заселение согласно табели о рангах, а на прощание вручил мне «голубую карту» (La Сarte Bleu), дававшую носителю широкие права, вплоть до пользования местным баром. Сопровождалось это проникновенной фразой:

- От имени командования еще раз примите извинения за неготовность жилья к приему вас и ваших семей. Надеюсь, здесь вам будет удобно. Ни в чем себе не отказывайте, все за счет Адмиралтейства! Однако рассчитываю на ваше благоразумие. Мы далеко не богаты, а русские всегда так скромны.

- Не волнуйтесь, капитан! Дело только за вами. Жаль, но наши семьи начинают привыкать к тому, что счастливый момент воссоединения постоянно откладывается.