Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

Меня проверял усталый пожилой капитан 2 ранга, и, похоже, остался доволен. Еще бы, крысиных гнезд в ящиках для секстанов не выявлено, матчасть в строю, невязки не превышают допустимых величин, а командир БЧ – хорошо воспитанный офицер, способный выслушать старшего товарища, даже если ему это абсолютно не интересно. Я узнал, что мой визави - однокашник адмирала В.Н. Чернавина (тогда еще командира дивизии), но в отличие от последнего, практически вышел «в тираж». Причем не столько по возрасту, сколько потому что…еврей. У меня чуть было не вырвалось – Так у нас на эскадре половина флагманских евреи, однако никто не жалуется! – но промолчал, не рискнув затягивать исповедь.

- Ладно, молодой человек, плывите дальше, я доложу, что у вас все в порядке!

- Мерси боку!

Гораздо веселей проходила проверка химслужбы, которую на наших лодках возглавлял старший помощник командира. Незатейливая матчасть: радиометры, газоанализаторы, регенерация, РДУ и пр. повседневно эксплуатировалась вахтенными отсеков и в целом находилась в рабочем состоянии. Химик-санинструктор отчасти подчинялся доктору и вел немудрящую документацию, замыкаясь на старпома. Однако у нас на корабле непосредственно перед выходом произошла трагедия – от несчастной любви повесился мичман Зуев, на смену которому пришел «святой» в области химии моряк-срочник. СПК, обнаружив, что знания «пришельца» сродни его собственным, занервничал, но не надолго. По ходу нашего путешествия Виталик все уверенней исполнял ответственные обязанности начхима, зычно рявкая в «каштан»:

- Внимание по кораблю! Приготовиться к выбросу мусора! Сконцентрировать мусор и отработанную регенерацию во 2-м и 4-м отсеках.

Выброс мусора был любимейшей процедурой старпома - прожженного курильщика, курившего «для пущего кайфа» минимум по три сигареты сразу.

- Ну, чего тебе не понятно? Концентрируй мусор, Масюлис, мать твою!

- Чего?

- Тащи мусор, тебе говорят!

- Так вы же сказали концентрируй!?...

Теперь представлялась прекрасная возможность уточнить, каких именно высот достигла служба «Х» подводной лодки «С-7».

В ЦП появился вальяжный капитан 1 ранга - флагманский химик Северного флота и с интонациями театрального профессора «Нуте-с, батенька, предъявите-ка документы химслужбы!» - обратился к Виталику Кабанову, уставившегося на него, «как варан на новые ворота».

- Нету у меня никаких документов! С меня и ЖБП хватит! – К ужасу присутствующих буркнул старпом, странно насупившись. НШ с командиром недоуменно переглянулись. Главный химик входил в раж.

- Как это нет? Позовите своего мичмана-химика.

- И мичмана нету!

- А где же он? – Пытаясь сохранить невозмутимость, упорствовал флагманский.

- Да повесился! – Обыденным тоном прокомментировал старпом.

- Когда? – вскричал капитан 1 ранга.

- В день открытия 25-го съезда! – гордо продекламировал Виталик, ведь он говорил сущую правду.

Такой правды проверяющий вынести не смог. Со словами «Да пошли вы все!» он покинул Центральный, беспрерывно качая головой.

Остальные подразделения мучили долго, но не до смерти. Особенно досталось Саше Курскому – недавнему «герою эфира». Но как ему перепало под вечер – сказ особый! Бланш под левый глаз от любимого подчиненного – матроса Резовского был если не совсем заслужен, то вполне закономерен. Освободившийся от гнета комиссии экипаж настолько заигрался в футбол, что не заметил, как подкралась ночь. Еще, еще, чуть-чуть! Ну, давайте еще немного! И вот результат налицо! К чести Александра стоит сказать, что, несмотря на травму, поля он не покинул. Игра прекратилась лишь, когда мы совсем перестали видеть мяч. Перед тем как окрестные сопки поглотила мгла, своим красноватым оттенком они успели вызвать во мне устойчивое впечатление, что все это происходит на Марсе.

Кому откровенно не повезло так это Коле Новикову. Оказалось, что во время швартовки корпус лодки напоролся на какой-то штырь, торчавший из пирса, причем ниже ватерлинии. Пробили цистерну, корабль стал медленно, но верно крениться на левый борт. Стармех отправился за помощью на единственный военный корабль - СКР, стоявший неподалеку. На его счастье командиром БЧ-5 там оказался однокашник по пушкинскому училищу. Не прошло и суток, как дыра в борту была заварена, но согласитесь, работать, когда все вокруг отдыхают – дело не из приятных!

Культпоход в городскую баню позволил, наконец, познакомиться с жизнью гарнизона Белушки, как ласково величали поселок старожилы. Градообразующим фактором, как вы понимаете, было наличие здесь структуры Государственного Центрального Полигона – места испытаний ядерного шита родины. Его прообразом стал «Объект 700», строительство которого началось в соответствии с закрытым постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 31 июля 1954 года. На какое-то время становище Губа Белушья, откуда спешно выселили коренное население, превратилось в строго засекреченную «Амдерму-2» (она же - Архангельск-400). На каменных глыбах, обильно поросших мхами, возвышалось десятка три стандартных пятиэтажек. Дует здесь почти всегда, сильно и отовсюду. Погода, которой наслаждались мы, была скорее исключением из правил. Бывает. В 1962 г. Никита Сергеевич, посетив Гремиху, знаменитую ветрами и причудами климата, был настолько обласкан природой, что чуть было не отменил полярку. У счастью, в тот раз Первого секретаря удалось урезонить.