Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

Автономка текла размеренно и без особых вводных, от бани к бане. Как известно, в автономной жизни подводника нет праздника желанней. Недаром в красочных календарях, которые обычно вывешивали на видном месте в ЦП, контрапунктами были именно банные дни, как самые яркие. Умелец, заполнявший ячейки, не жалел красок для изображения разгоряченных тел, придававших этому строгому документу легкую эротичность, переходящую в нечто большее, когда механики ухитрялись вместо горячей воды дать на магистраль, к примеру, перегретый пар или того пуще - порцию соляра.

Одна из бань чуть было не вернула почти забытые времена «фронды». Командир, который как уже говорилось, был жгучим брюнетом, почуял недоброе, увидев, что почти все офицеры окрасились в радикально черный цвет. То, чего тщетно добивался Киса Воробьянинов, далось нам легко и непринужденно. Средство, предложенное командиром моторной группы Валерой Захаром, было припасено им для своего 30-летия. Время критическое для младшего механика, когда стоит поразмыслить, биться дальше за кресло деда-стармеха или тихо переквалифицироваться в замполиты.

Валера был истинным механиком, даже не помышлявшем о ренегатстве. Профессионализм Валеры и верность профессии я не преминул отразить в незатейливой эпиграмме, которой снабдил свой же дружеский шарж, на котором благодарный личный состав восторженно качал юбиляра. «Можем плыть куда хотите, и на марке держим пар, ведь у нас руководитель – механический Захар!» Валера сначала поморщился, но поразмыслив, решил, что двойного смысла в авторском замысле нет и милостиво принял подарок… Зачем он взял с собой эту краску, одному богу известно, поскольку, несмотря на солидные годы, как и Кэп оставался ярко выраженным брюнетом. Видимо, для контрастности, чтобы НШ, уже успевший пару раз отметить профессиональную зрелость «движка», получше его запомнил и по возвращении в базу посоветовал, кому следует, быстрей двигать его в механики. Задолго до Тома Сойера люди считали процесс покраски весьма заразительным. Что же говорить о серых буднях автономки, которые просто вопиют – скрасьте нас чем-нибудь, даже если боевая подготовка не дает поднять головы. Ну, мы и навалились!

Усы, которыми я ограничился, оказались настолько черны, что даже при беглом взгляде в зеркало резали глаз. Причем, как выяснилось, больше всего командирский. И здесь ситуацию разрядил мудрый НШ – Алексей Николаевич Буров.

- Не обращай внимания, Витя, на всякую муру! Зри в корень! Старпом-то каким был, таким и остался! Кабанов, а вы, почему не перекрасились?

- Да лень было, товарищ капитан 2 ранга. Но если прикажете!

Командир молча покачал головой, что видимо означало – Ну и публика меня окружает!

Следующим поветрием оказались темные очки. Круглые нелепые очки для защиты глаз от ультрафиолетовых лучей оказались востребованы не только в солярии, организованном доктором Геной, но и в повседневной жизни. Вахта ЦП недели две испытывала нервы «капитана». Те оказались на высоте.

- Слушай, Кравец, - обратился как-то Кэп к боцману, - я все думаю, на кого ты больше похож, на крота или слепого настройщика пианино.

Николай сдернул очки и больше их уже не одевал.

- Видишь, Витя, что значит тихое мудрое слово, - добавил Буров, а то, я погляжу, ты уже за пулеметом хотел посылать.

Вскоре мода на очки пошла на убыль. Разве не на это обречена любая мода вообще, правда, от степени глупости это практически не зависит.

Успешно отпатрулировав в заданных районах, за неделю до окончания боевой службы «С-7» получила приказание следовать на Новую Землю, в губу Белушью, а точнее - в залив Рогачева. Особенно это никого не удивило, не далее чем в прошлом году «С-295» завернули туда же под проверку штаба флота. На глазах зарождалась новая флотская традиция. Проверка даже самая доброжелательная всегда бодрит.

У подводников появлялся шанс вернуться в Видяево уже не желто-синим, как залежалый бройлер, а бледно-розоватым как свежеощипанный петух. Прогресс налицо. Мы даже предположить не могли, что пребывание на таинственном архипелаге затянется до четырех дней, погода установится необычайно теплой (для Новой Земли, конечно), некоторые успеют отправить родным и близким письма с обратным адресом «Архангельск-400», а экипаж, гоняя мяч «без чинов и званий» под лучами скупого полярного солнца, успеет загореть настолько, что у многих по возвращении домой возникнет абсолютно нештатная ситуация.