Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

Что до наших с Хорстом бесед, меня откровенно поражала горячность, с которой мой немецкий друг отстаивал ценности социализма. Поначалу я пытался уловить иронию, подобную той, что частенько грешили мы. Но, увы, его непоколебимые убеждения казались вполне искренними. Наверное, поэтому впоследствии, когда Германия в 1990 г. объединилась, все старшие офицеры армии и флота были немедленно уволены.

Сейчас ГДР принято представлять не иначе как государство Штази, построенное на насилии и тотальной слежке. Может быть, я не имел возможности окунуться в проблему глубже, но, судя по тем людям, что мне встречались, они были счастливы и на жизнь не жаловались. По крайней мере, по уровню жизни, ГДР значительно обгоняла ту же Польшу. Хотя, как вы понимаете, все относительно, и грань между правилом и исключением порой довольно размыта. Одного из коллег Хорста разжаловали до матроса лишь за то, что его сын развернул телевизионную антенну на Запад. Что его там привлекало, ума не приложу. Программы восточногерманского телевидения были гораздо интересней. Хотя, конечно, это дело вкуса.

На следующее утро туман рассеялся, и мы быстро выскочили из устья реки Свине. Этому способствовал не совсем обычный маневр лодки по отходу от пирса. Учитывая сильное прижимное течение, я решил не тратить плотность аккумуляторной батареи на работу моторами враздрай. На берегу мучалось от безделья человек двадцать матросов, которым я велел дружно ухватить двадцатиметровый дрын, лежавший неподалеку, и оттолкнуть корму лодки, что и было реализовано с блеском, присущим нашим военморам. Флагштур даже предложил немедленно запатентовать метод, сулящий в масштабе флота нешуточную экономию.

Совместные учения с Фольксмарине прошли успешно. Наш экипаж сожалел лишь о том, что германский посредник оказался «бывалым подводником», лишив всех удовольствия созерцать ритуал посвящения с распитием плафона забортной воды (целование кувалды, смазанной тавотом, стало традицией несколько позже). В памяти было еще живо «крещение» его предшественника - обер-лейтенанта Хельмута Визе. Жертва русского гостеприимства весельчак Визе, добросовестно испил до дна предложенный плафон с довольно сомнительной по чистоте балтийской водицей. Вдобавок ко всему он поперхнулся кусочком ветоши, затаившимся у самого дна. Демонстрируя отменную выдержку, германец крякнул, сплюнул застрявшую в зубах ветошь, а затем, наклонившись к «каштану», чеканно произнес:

- Данке шон, камарады, карашо, что не «шило», вызвав в отсеках бурю восторга.

Наконец лодка всплыла и, получив благодарность немецкого командования, рванула «на всех парах» в Свиноуйсьце. Учитывая совместные планы на вечер, коллега Хофманн отказался пересаживаться на свой корабль, доложив начальникам, что вернется в базу посуху, из Польши. Неожиданно «громадье планов» на ближайший вечер, которое мы с Хорстом успели сверстать, без отрыва от просторного мостика нашей субмарины, оказалось под ударом. РДО, полученное в ответ на мое донесение о всплытии, гласило: «Командиру «С-349» тчк Следовать Балтийск зпт ОД БФ»

Недолго думая, «нарисовал» ответ: «Следовать Балтийск не могу зпт на борту представитель союзного командования…»

Примерно через час, когда с минуты на минуту должен был открыться польский берег, пришло очередное «радио»: «…Сдать представителя союзного командования на ближайший корабль зпт следовать Балтийск …»

Ответ не заставил себя ждать: «…Сделать этого не могу зпт поскольку ближайший корабль является вражеским тчк следую Свиноуйсьце…»

Я ни на йоту не погрешил против истины. Все это время с «раскаленной от натуги трубой» нас неотлучно сопровождал датский сторожевик «Рамсё» Y-302.

Больше я «радио» не получал. Зато, как только лодка оказалась в зоне видимости берегового поста стремительно надвигавшегося Свиноуйсьце, с берега прозвучал грозный семафор: «Командиру. ОД флота недоволен вашими фокусами в эфире. Будем докладывать командующему. Передать офицера связи на буксир, который уже на подходе. Вам следовать в Балтийск…»

Крыть было нечем. Мы крепко пожали друг другу руки, и Хорст ловко спрыгнул на борт польского буксира, прижимая к груди известный томик с мемуарами Рокоссовского.

Взвыли тифон с сиреной. Лодка взяла курс на Балтийск.

«А Польши то мы так и не увидели, - мелькнуло в голове, - ничего, наверстаем в другой раз».

- И «козла» не успели отдать, - жалобно посетовал зам.