Роман Сенчин - Квартирантка с двумя детьми [сборник]

В декабре Ольга обнаружила, что беременна. Съездила в женскую консультацию, и там подтвердили. Последнее свидание с Сергеем было четыре месяца назад, а с Виктором она два раза переспала месяц с небольшим. Никак не получалось выдать ребенка за Сережиного. И она сделала аборт. И тряслась теперь, сможет ли забеременеть снова… Никто, кроме врачей, не знал об аборте. И вдруг вот…

Виктор опять усмехнулся:

– Видишь как. Значит, правильно догадался… Оля-Оля, зачем ты так? Ведь ты же знаешь, как я тебя…

Он глянул на Татьяну. И Ольга тоже. Татьяна сидела с окаменелым лицом.

– …Как я тебя люблю. Я тебя люблю по-настоящему. Зачем ты сама себе жизнь рушишь?

– Это… – Ольга некрасиво прокашлялась. – Это моё дело. Моё и Сережино. Понятно?.. Да, случилось у нас с тобой. Бывает… Бывают ошибки. Но я уже полгода тебе повторяю: я не буду с тобой. Я люблю Сергея. Давай попрощаемся и – всё. Пожалуйста, Витя!

В ответ он вздохнул протяжно и с болью, как простонал. Снова потёр подбородок, хрустя щетиной. И сказал твёрдо:

– Нет, я тебя не отдам. Я прошу тебя стать моей женой. Тебя с этим быстро разведут – с зэками быстро разводят… Прошу, Оль!

– О господи! – всплеснула руками Татьяна. – Предложение он пришёл делать! Да ты на себя посмотри. Шлёпки, майка вонючая. Треники! Побрился бы хоть.

«Зря она это, зря, – слушала Ольга. – Как надежду даёт… При чём здесь одежда…»

Виктор довольно миролюбиво стал оправдываться:

– Да я с косьбы прямо. Неделю там…

– С косьбы-ы, – ядовито передразнила Татьяна. – Да это показатель вас, самцов тупых. Увидел девушку нормальную – и давай! А сам пугало пугалом. И на что рассчитывают…

– Слушай, – миролюбивость Виктора исчезла, – не лезь. У нас свои дела. Выйди лучше на пять минут.

– Х-хо! Оль, эт что у тебя тут за хозяин завёлся, не пойму? – Татьяна сверкнула глазами и сразу улыбнулась ехидно: – Витя, ты, может, не понимаешь. Ну да, Оля у нас особа робкая, не решается прямо. Поэтому я объясню… – Короткая пауза. – Оля хочет сказать: Витя, пошёл ты на… Ясно теперь?

Виктор крупно, весь, вздрогнул. Спросил, заикаясь:

– Т-ты кого п-послала?

– Да тебя, тебя, не ослышался. Иди на… и падаль эту свою забе… – Татьяна успела кивнуть на пакет, а потом черный кулак врезался ей в голову.

На долгое мгновение Татьяна прилипла к углу буфета, а потом рухнула на пол. В буфете обрушилась верхняя полочка, зазвенели, ссыпаясь на нижнюю тарелки.

В детском оцепенении Ольга сидела и смотрела на высовывающуюся из-за стола Татьянину ногу. Глянцево блестящую, даже на вид теплую… Ждала, что сейчас Татьяна с руганью станет подниматься… Нога перестала блестеть, из сочно-бронзовой сделалась густо-серой…

Ольга медленно встала и перегнулась через стол. Татьяна с неживым вниманием смотрела на узоры клеенки.

– Ты что наделал? – Ольга хотела крикнуть, но получилось шипение.

– А чё она?.. Чё там с ней?

Ольга не отвечала, боялась сказать. Искала на лице Татьяны движение. Хоть крошечное… Нет… Глаза стали гаснуть.

– Убил…

– Да ладно.

– Убил ты её… идиот.

Виктор вскочил. Тоже нагнулся и сразу отпрыгнул. И зарычал.

– Мам, – появилась Даша, – пойдём домой. – Огляделась, искала Татьяну. – Мама, – позвала растерянно.

– Тут мама, – сладенько, но прыгающим голосом сказала Ольга. – Упала мама… Сейчас она встанет… Сейчас…

– Мама! – Даша присела. – Мам, ты что? – И уже плача: – Мама, у тебя кровь!

Ольга стояла и дрожала. Плакать ей было страшно.

– Мама!

Дашу заслонила широкая спина Виктора. Он сделал что-то быстрое, и голос Даши смолк.

Повернулся. Был до того ужасен и красив, что Ольга не смела двинуться… Подхватил её на руки, унес в комнату. Положил на кровать, легко сдернул трусы. Повозился со своей одеждой, разбросал её ноги. Лег сверху.

Ольга очнулась от оцепенения, забилась было, закричала. Но поздно – большое и горячее уверенно вошло в неё, задвигалось, дыхание перехватило. И она обмякла, безвольно покачиваясь на перине, придавленная приятной, тугой, терпкой тяжестью…

– О-о-о, – утробный выдох, и Виктор отвалился, лег рядом. Концами пальцев провел по её шее. – Оля, все хорошо будет, – сказал спокойно, как-то по-родному. – Поверь мне, и всё хорошо будет. Я для тебя всё… Я всё сделаю.

Ольга проглотила горькие ядовитые слюни, скопившиеся во рту и сквозь спазмы рыданий выдавила:

– Что же ты наделал…

– Все хорошо будет.

Он поднялся, подтянул штаны, вынул из кармана мобильник. Покопался в нем, поднёс к уху.