Майкл Морпурго - Слушай Луну

– Он завтра уходит в плавание к Острову сокровищ, – сообщил Альфи. – Он сам нам так сказал. И у меня было такое чувство, что он это серьезно.

– Он твердил это с того самого дня, как взялся за починку, – засмеялся Джим, – когда там всей лодки был один гнилой остов. Он со своим Островом сокровищ! Он со своим «йо-хо-хо»! Говорит-то он, может, и серьезно, но никогда этого не сделает. Это все мечты, и ничего больше.

– Да лишь бы ему самому это было в радость, – отозвалась Мэри. – После всего, через что он прошел, он заслужил немного радости. Как по мне, пусть в своих мечтах кем хочет, тем и будет, куда хочет, туда и плывет. Без мечты ни один человек жить не может, разве не так, Джимбо?

В ту ночь поднялся такой ветер, что разыгралась настоящая буря и дом до самого рассвета скрипел, стонал и дребезжал, сотрясаемый до основания.

Когда они проснулись, внизу играл граммофон, любимая пьеса Люси. Она никогда прежде так не делала, никогда не ставила музыку до завтрака. Это показалось Альфи странным. Спустившись, он увидел, что дверь кухни распахнута настежь, а Люси нигде нет. Они обыскали весь дом, но Люси не оказалось ни у себя в комнате наверху, ни на улице, ни в курятнике. Она как сквозь землю провалилась.

Альфи первым заметил, что произошло. На всех ее картинках, развешенных на стенах кухни, появились подписи. На некоторых большущими буквами было написано «мама». На всех рисунках, где великан читал уткам на берегу пруда, теперь внизу красовалась подпись «папа». И на каждом из них присутствовала полная луна.

Над изображением большого корабля с четырьмя трубами она зачем-то написала свое имя. Картинку с деревянным домиком в лесу, который опоясывала деревянная веранда, теперь венчала надпись «Бервуд», выведенная заглавными буквами. А каждый из рисунков с лошадью – бегущей, лежащей, стоящей в стойле, катающейся в траве – она подписала либо «Бесс», либо «Джоуи», за исключением самого последнего, который она повесила на стену всего несколько дней назад. На нем лошадь заглядывала в окно, прядая ушами. Под этим рисунком была подпись «Пег», и лошадь на нем явственно отличалась от остальных. Были там и другие имена, под карандашными портретами, которые она нарисовала: «тетя Ука», «дедуля Мак», «мисс Винтерс», и еще одно, принадлежавшее девочке примерно ее возраста по имени Пиппа, – ее портретов там было несколько.

Уиткрофты все еще разбирали имена и рисунки, когда в дом ворвалась запыхавшаяся Люси и принялась бешено жестикулировать, пытаясь что-то им объяснить и топая ногой с досады на их непонятливость. Она замахала руками, делая знак идти за ней, потом снова выскочила за дверь и помчалась по полю в сторону Зеленой бухты. Одного взгляда им хватило, чтобы понять. «Испаньола» исчезла. Другие лодки, стоявшие на якоре в бухте, включая и лодку Джима, слабо покачивались на воде. Буря улеглась, и лишь легкий бриз поднимал на море чуть заметную зыбь. «Испаньолы» не было в проливе Треско, и дальше в открытом море нигде не виднелось ни одного паруса.

– Видать, ее ночью сорвало с якоря, – сказал Джим. – Дядя Билли наверняка сейчас преспокойно сидит у себя в сараюшке, не переживай, Мэриму.

Но Мэри уже мчалась по берегу, выкрикивая имя брата. В лодочном сарае его не оказалось. Они обошли всю бухту вдоль берега, разыскивая его и крича.

– Думаешь, он в самом деле взял и сделал это, мама? – спросил Альфи. – Уплыл к Острову сокровищ, как и обещал?

– Он не мог этого сделать, – отозвалась Мэри, с каждым мгновением все больше и больше теряя самообладание. – Он же не сумасшедший. Он не такой!

– Он наверняка где-то здесь, – попытался Джим успокоить жену. – Мы скоро его найдем. Не переживай так.

– Ты прав, Джимбо. – Мэри изо всех сил сдерживала слезы. – Он все еще где-то на острове, я знаю это. Мы должны его отыскать.

– Он, поди, отправился ее искать, свою «Испаньолу», – сказал Джим. – Наверняка бродит сейчас где-нибудь по холмам, по скалам, пытается высмотреть ее на море. Надо искать его там.

Он отправил Альфи с Люси прочесывать дальний конец острова. Пег все это время трусила за ними от самого дома. Поэтому они сели на нее верхом и поехали на поиски. Все утро напролет они искали дядю Билли, от Самсона до Верескового холма, от Галечного берега до Гнилой губы и дальше, до Адской бухты. Нигде не было никаких следов ни дяди Билли, ни «Испаньолы».

К обеду все до единой лодки на острове вышли в море искать дядю Билли и «Испаньолу». Вскоре по всему архипелагу Силли, куда долетели вести о том, что Билли пропал, островитяне уселись в свои лодки и отправились на поиски. Каждая рыбацкая лодка, каждая гичка, каждая спасательная шлюпка – все были в море. Все пересуды и кривотолки о дяде Билли, все домыслы о том, что Люси Потеряшка – немка, – все это было забыто. Их соплеменник потерялся в море, пропала лодка – и не просто лодка, а лодка, которую все знали, которую Билли, даром что полоумный, построил своими собственными руками. Поиски не прекращались до темноты, но никто не нашел никаких следов ни человека, ни лодки.