Эмма Берсталл - Мои дорогие девочки

Перегнувшись через стол, Виктория дотронулась до руки Кэт.

– Я собрала вас не для того, чтобы причинить боль или поквитаться. Думаю, Лео любил каждую из нас по-своему, странной любовью. Я не могла и не хотела сначала в это верить, но теперь считаю вполне реальным. И все-таки он не мог привязаться к одной женщине, поскольку постоянно находился в поисках Анны. А еще боялся отдать свое сердце, потому что эту женщину могли отнять у него, как произошло с Анной. Лео не мог позволить себе такого риска. И все его поступки и отношения находились под влиянием того, что произошло с сестрой. Именно это наложило отпечаток на жизнь Лео.

– Я не знала, что ты психиатр, – усмехнулась Мэдди.

– Я семейный консультант, а не психиатр.

Мэдди поджала губы, накрашенные розовой помадой. Кэт одним глотком допила пиво.

– Значит, мы являлись его страховкой? – спросила она. – Его матери за многое нужно ответить!

– Да, – кивнула Виктория. – Она ужасная, очень жестокая, беспринципная женщина. Я знаю, что никогда не смогла бы так поступить. Не пожертвовала бы одним ребенком ради таланта другого даже в оккупированной нацистами Австрии. Мне кажется, в глубине души она раскаивается. Но Эльза никогда бы в этом не призналась. Она слишком глубоко спрятала все чувства. И сто́ит ей признать свою вину в том, что произошло, это сразу уничтожит ее.

Официант приблизился к столику, но, увидев, что бокалы еще полны, удалился. Виктория видела, что они привлекают внимание пары, которая сидела через несколько столиков от них.

– Бедная Анна, – неожиданно произнесла Мэдди.

– И мы тоже, – сказала Кэт. – Если твой рассказ – правда, мы все, сами того не зная, оказались жертвами ужасного решения, какое приняла Эльза. А мы и не догадывались!

Мэдди зло посмотрела на Викторию, ее лицо и шея покраснели.

– Лучше бы ты никогда мне этого не говорила! Я не верю, что это правда. Думаю, ты пытаешься отыграться на нас, отомстить.

Виктория съежилась под ее взглядом. Наверное, Мэдди права, и ею двигали эгоистичные мотивы.

– Нет! – воскликнула она. Пара, наблюдавшая за ними, развернулась и принялась разглядывать их открыто. – Я понимаю, почему ты так думаешь, но ты ошибаешься. Мы все жили своими мечтами. Это была иллюзия. Узнав правду, я чувствую себя сейчас лучше и чище. Я хотела помочь вам. – Виктория проглотила комок в горле, чувствуя себя так, будто это было самое тяжелое, что ей доводилось делать в жизни, и продолжила: – Нравится вам это или нет, но мы связаны вместе и являемся частью одной истории. Важно, чтобы мы знали реальное положение дел. Ради наших детей и нас самих. Ради их будущего и нашего тоже.

Лицо Кэт приобрело зеленоватый оттенок.

– А как понимать то, что он вел себя по-разному с каждой из нас? Я хочу сказать… – Она посмотрела на Викторию. – Я помню, ты говорила, что Лео ненавидит рок-музыку, а он любил, мы постоянно слушали ее. А ты, Мэдди, однажды упомянула, что Лео терпеть не мог брать еду навынос из закусочных, но мы очень часто так делали. Странно!

– Такое впечатление, что это были три разных мужчины, живущие разной жизнью, – произнесла Виктория.

– Да, – кивнула Мэдди, вспомнив, как часто они играли в теннис. Ральф рассказал ей, что в своей первой семье Лео никогда не занимался спортом.

Виктория наморщила лоб.

– Я знаю, что все это просто невероятно. И есть еще кое-что…

Мэдди и Кэт уставились на нее, словно не могли поверить, что у этой истории есть продолжение.

– Деньги, – промолвила Виктория. – Я знаю, что для Кэт они ничего не значат, но я никак не могла понять, почему Лео не позаботился ни о нас, ни о своих детях. И почему оставил нас без единого пенни. Эльза сказала, что почти весь свой заработок он передавал в благотворительный фонд, который информирует молодежь о том, что случилось во время холокоста. Вот куда ушли деньги.

– Ясно, – вздохнула у Мэдди, словно все наконец стало на свои места.

Кэт потерла глаза, будто в них попали соринки.

– Вот, – сказала Виктория, поднимая руки ладонями вверх. – Я закончила. Это все, что я хотела вам сообщить.

– Спасибо, – усмехнулась Мэдди. – Я все-таки буду придерживаться своей трактовки событий, если не возражаете.

У Виктории пересохло во рту. Она пожалела, что не заказала воду, а сейчас официанта уже нигде не было.

– Не нужно так себя вести, – тихо сказала Кэт. – Хорошо, что мы узнали об этом. Я рада, что Виктория не стала ничего скрывать.

Мэдди выставила подбородок вперед и заговорила: