Эмма Берсталл - Мои дорогие девочки

Ральф поднял голову и улыбнулся:

– Хорошо. Жду не дождусь, когда наконец сдам все экзамены.

Она достала розовую помаду из сумки, которая стояла на стуле, и накрасила губы, даже не взглянув в зеркало.

– Пока рано расслабляться. Еще немного поработай, а потом помечтаешь о лете, какое ждет тебя впереди.

Они не вспоминали те несколько слов, которые Ральф произнес, садясь в такси, но что-то между ними изменилось. Разговоры стали более глубокими, а жесты многозначными. Они оба знали и выжидали…

Фиби должна была читать в кровати, но Мэдди услышала, что она болтает с куклами, и зашла проверить. Девочка сидела на ковре, усадив вокруг себя четыре или пять кукол. Она одела их в ночные рубашки и расставила чашки, блюдца и даже игрушечную бутылку с молоком. Мэдди не смогла сдержать улыбку. Фиби в желтой ночной рубашке с утятами выглядела очень чистой и свежей!

– Я даю им молоко на ночь, – объяснила девочка и поднесла чашку ко рту одной из кукол.

– Хорошо, но как только закончишь, ложись в кровать. А Ральф зайдет и выключит свет.

Мэдди вернулась в кухню и надела черные босоножки на платформе.

– Ты уверен, что Виктория ничего не знает? – спросила она у Ральфа, который покусывал шариковую ручку.

– Да, она не могла узнать о нас.

– Но зачем тогда она хочет меня видеть? – поинтересовалась Мэдди уже, наверное, в сотый раз.

Ральф начал раскачиваться на стуле.

– Не знаю. Честно. Она ничего мне не говорила.

Мэдди взяла черный жакет и повесила сумку на плечо.

– Не забудь зайти к Фиби. Я постараюсь не задерживаться. – Она наклонилась и поцеловала его в щеку. – А ты не ленись! И пожелай мне удачи.

– Удачи, – отозвался он.

Невысокая стройная и очень привлекательная блондинка в джинсах, черной блузке и жакете вошла в ресторан и принялась оглядываться по сторонам. У Виктории заколотилось сердце, к горлу подкатила тошнота, и она уже начала сомневаться, сможет ли реализовать то, что задумала. Или ей придется сейчас же бежать в туалет?

Она сделала глоток вина и приложила к губам бумажную салфетку. «Дыши глубже, – сказала она себе. – Не трусь! Ты можешь это сделать».

Виктория встретилась с Мэдди взглядом, и та направилась к ней, в глубину винного бара. Виктория с облегчением поняла, что Мэдди тоже нервничает. Это было заметно по ее напряженным плечам и по тому, как крепко – так, что побелели костяшки пальцев, она сжимала черную сумку. Мэдди натянуто улыбнулась и села напротив Виктории лицом к стене.

– Спасибо, что пришла, – сухо промолвила Виктория.

Мэдди откашлялась и кивнула. Некоторое время они сидели молча, ожидая, пока официант принесет для Мэдди водку с тоником. Виктория посмотрела на часы.

– Я надеюсь, что Кэт скоро будет, – сказала она и, подняв голову, увидела молодую девушку, которая направлялась к ним, обходя столики.

Она была в бледно-голубой футболке, явно на несколько размеров меньше, чем следовало бы, черных обтягивающих джинсах, серебряном поясе с заклепками и грубых черных ботинках. Волосы Кэт собрала на затылке. Когда она приблизилась, Виктория заметила две серьги у нее в носу, а также маленькую разноцветную татуировку на правом предплечье. Раньше она ее не видела.

Кэт выглядела худой, бледной и, как обычно, немного неопрятной, будто намеренно придерживалась стиля гранж. Глаза густо подведены черным карандашом. Виктория подумала, что в целом Кэт должна казаться агрессивной и производить отталкивающее впечатление, но, как ни странно, она очень привлекательна. Если вынет кольцо из носа, избавится от татуировки и купит себе приличную одежду, то станет настоящей красавицей. И никто никогда не догадается, какое нежное сердце бьется под таким неженственным нарядом.

Бар под железнодорожным мостом рядом со станцией «Ватерлоо» был темным, с множеством укромных уголков между колоннами, где можно было спрятаться от посторонних глаз. Виктория редко посещала винные бары, но помнила, что здесь ей когда-то понравилось, и надеялась, что после того, как разойдется толпа театралов, посетителей останется мало.

Кэт села рядом с Мэдди и заказала себе пинту светлого пива. Виктория обратила внимание на ее обкусанные ногти. Кэт постоянно покусывала ладонь в присущей ей нервной манере. Как только она ловила себя на этом, то убирала руку на колени, но через несколько секунд кусала ее опять.

Виктория сделала еще глоток вина и убрала за ухо прядь волос. У всех троих нервы на пределе, так что имело смысл сразу перейти к делу.