Тамара Лисицкая - Тихий центр

— Настька? Это Настька!

— Ну?

— Короче, тут такое! Оля эта, соседка новая московская со второго этажа! Моделька такая! Актриса! Блондинка в джинсовой куртке со стразами!

— Ну? И что?

— И то! Она организует в подъезде вечеринку в стиле Хэллоуин!

— Чего она делает?

— Организует вечеринку прямо в подъезде! Короче, party!

— Она что, больная?

Настя Первая рассердилась:

— Ничего она не больная! Она цивилизацию несет! А то мы тут в этой долбаной глухомани сидим и не знаем, что теперь модно вечеринки прямо в подъезде организовывать!

— Мне, Настька, некогда. Веселись давай, я за тебя помолюсь в библиотеке.

— Денег одолжи! — заорала Настя Первая. Сейчас еще бросит трубку, кобыла, потом ищи ее. — Денег! Мне шляпа нужна на вечеринку!

— Денег? А что насчет Алешеньки?

— Да посмотрю я его картинки долбанные! Посмотрю!

— Договорились.

Таня сначала помчалась в редакцию, сдала там своих «амазонок», потом заехала в салон красоты, где тоже висела статья, потом встретилась с пиар-менеджером компании, которая торгует бутилированной водой, и долго делала вид, что слушает водную лекцию.

Мы пьем черт знает что. Вода, которая в кране, проходит такой тернистый путь, что не приведи Господи! Ее не то что пить, ее в утюг наливать опасно!..

…Лысой Светлане Марковне все равно, какую воду она пьет. Ей нет смысла заботиться о здоровье на уровне воды, она его потеряла на уровне земли и воздуха. Страшно как, жалко как…

…В Голливуде давно въехали, что вода — это наше все. В смысле, их. Камерон Диас умывается не лишь бы чем, а специальной водой, жутко дорогой. Кстати, хорошая вода должна быть дорогой, иначе Камерон Диас даже не подумает ею умываться…

…Игорь в последнее время тоже редко умывается. Игорю все равно, что с ним происходит. И что с Таней. А почему так случилось — не понятно. Хотя понятно, что женились по дружбе, из любви к искусству. Он — талантливый гитарист. Она — просветленная журналистка. Нравилась одна и та же музыка. Вот и все, собственно. Не вечен союз, замешанный на одном искусстве.

…Вода — это суть, это стержень, это сермяжная правда.

А на правду жалеть средств нельзя!

Правда в том, что Таня до сих пор любит Вадима…

Когда-то давно, много лет назад, когда деревья были еще маленькими, Таня смотрела в окно и ждала Вадима из школы. Он возвращался всегда в одно и то же время, был молчаливым и быстрым. Сначала это были односторонние наблюдения, поскольку подростка Вадима мало интересовала восьмилетняя Таня. Потом она сама стала подростком, а Вадим поступил в институт, и вот теперь уже он сам, возвращаясь, смотрел в Танино окно. А потом она уходила в школу во вторую смену, а он наблюдал из-за занавески. И так длилось долго, и они все знали друг о друге, как это и бывает у соседских детей, но ни разу толком не разговаривали. Так, привет-пока, как дела. Потом Тане стукнуло семнадцать, и она вполне осознанно приняла Вадима, как единственного любимого человека. А то, что не разговаривали?.. Ну и что? Три раза в день они сталкивались на лестнице и искали возможность столкнуться в четвертый. И так хорошо было от этих столкновений, так приятно, такие жаркие сны снились, так хотелось утра, чтобы увидеть, как он уходит в свой институт и оборачивается…

— Я вам дам все наши проспекты, пресс-релизы, нам важно, чтобы получилась тонкая реклама, понимаете? Вода действительно очень хорошая, надо приучать нашего человека заботиться о себе, вкладывать деньги в здоровье! Пусть начнут с воды! Я правильно говорю?

— Правильно, — кивнула Таня. — Правильно. Только все происходит все равно неправильно.

— Это вы про жизнь говорите, а я вам про маркетинг.

У Вадима всегда были тревожные глаза. Может быть, он еще в детстве догадывался, что жизнь сильно уступает в логике маркетингу?

Вадим вошел в родной подъезд, знакомый до пятнышка, и очень удивился:

— Вы чего? — схватил он кого-то ближайшего за плечо и развернул. — Вы чего вытворяете?

Ближайший оказался молодым ковбоем женского пола, нетрезвым.

— А у нас Хэллоуин! — сказал ковбой и даже возмутился чуть-чуть: как это, блин, не воткнуть сразу, что люди отмечают праздник?

— Какой Хэллоуин? Девятый час!

— Ну, так а что? — ковбой стряхнул Вадимову руку и убежал.

И Вадим остался посреди праздника, как памятник всем недоразумениям, — большой, унылый, в пальто без блесток, без грима и маски.

Не то, чтобы вокруг бушевал карнавал, но то, что шумел, — факт. На перилах болтались воздушные шарики с нарисованными черепушками, строительные козлы были накрыты скатертью и несли на себе груз еды и пластиковых стаканчиков. Играла музыка, причем довольно жесткая и довольно громкая. Пытались танцевать люди. Удивительнее всего было то, что люди подошли к подготовке хулиганства серьезно и понадевали на себя всякой ерунды. В частности, рядом с ковбоем женского пола усердно выпивал человек в маске президента Буша, и это почему-то сильно пугало. Было еще несколько вампиров и женщин в стиле садо-мазо, в одной из которых Вадим не без труда узнал родную жену Олю. Более того, музыка валила из их раскрытой настежь квартиры. Сопоставив эти факты, Вадим пришел к неутешительным выводам и попытался призвать Олю к ответу.