Бернар Вербер: Рай на заказ [litres]

Позже я убил одного типа выстрелом из арбалета. Я подумал, что застал его за курением, а у него просто шел пар изо рта, потому что в тот день было холодно. На этот раз начальство распорядилось окончательно и бесповоротно распрощаться со мной.

Что ж, я оставил государственную службу и узнал тяжелые дни, период упадка, когда алкоголь был моим единственным утешителем. Однако друг моего отца, офицер элитной КПБЗ, сражавшийся вместе с ним под Альбукерке, в конце концов убедил меня открыть частное детективное агентство, пообещав обеспечить клиентами.

Бóльшая часть дел, которыми я занимался, была связана с взысканием долгов, промышленным шпионажем или семейными конфликтами. Этого вполне хватало, чтобы обеспечить себе комфортное существование. Я даже обзавелся «фордом мустангом» с откидным верхом (красного цвета, а по бокам изображения тигра, прыгающего вперед с оскаленной пастью) и небольшим офисом на Восьмой авеню.

Итак, я достаточно бойко вел свой «мустанг» по улицам Нью-Йорка, переключая по очереди восемнадцать скоростей. Воздух был чистым, хотя дело несколько портил неприятный запашок от трупов, болтавшихся на деревьях.

Подъехав к зданию, в котором находился мой офис, я припарковался на стоянке возле других машин и привязал свой «форд» к специальному столбику. Если этого не сделать, ветер может поднять транспортное средство на несколько метров вверх, а потом швырнуть на землю. Такое с моим «мустангом» уже бывало, и на кузове появились трещины. Использование легковесных колесных средств связано с определенными неудобствами.

Я вошел в вестибюль, и меня приветствовал лакей в ливрее. Я вызвал лифт, чтобы добраться до офиса, расположенного на самой вершине 74-этажного небоскреба. Внизу команда одетых в шорты спортсменов, разбившись на группы внутри полого деревянного вала диаметром три метра, вращала его, бегая по ступенькам. Трос связывал этот вал с гигантским колесом, которое в свою очередь приводило в движение шкив, тянувший вверх кабинку лифта вместе с пассажирами.

Спортсмены взмокли от пота, но кабинка сравнительно легко поднялась к моему офису-пентхаузу на 74-м этаже. Еле заметный толчок на уровне 35-го этажа вызвал у меня улыбку: вероятно, у кого-то случились судороги или растяжение сухожилия.

Моя секретарша, Элизабет, уже была на месте. Легкий пушок у нее под носом постепенно превращался в настоящие усы, но никаких сомнений относительно ее пола возникнуть не могло: полушария ее грудей настолько выдавались вперед, что иногда, двинувшись с места, она теряла равновесие.

Элизабет предложила мне чашечку кофе, который она только что разогрела на плитке, фокусирующей солнечные лучи на нагревательном элементе с помощью вогнутого зеркала.

– Вас дожидаются почтовые сообщения, – сообщила секретарша.

Я вышел на балкон.

Там, на перилах, в строгом порядке восседали птицы: воробьи, голуби и грифы.

Дрессированные воробьи переносили эсэмэски – краткие послания срочного характера. Я снял кольца с лапок птиц и быстро прочел записки. Это были поздравления с днем рождения.

« Я и забыл! Сегодня срок моего пребывания на этой планете увеличился еще на один год ».

Я привязал к кольцам ответные эсэмэски с благодарностями и выпустил воробьев, одного за другим.

На лапках голубей красовались значительно более массивные кольца. К ним прикрепляли счета, рекламные проспекты и официальные документы.

Один из грифов притащил какой-то пакет. Я отцепил объемистый футляр, привязанный к его правой лапе. Внутри обнаружился подарок от матери – кобура для арбалета, которую она сшила своими руками, и маленький колчан для стрел.

Дорогая моя мамочка.

В прошлом году она подарила мне отцовский кинжал. А годом ранее – скляночку с ядом кураре, чтобы смазывать наконечники стрел. Кураре она нацедила собственными руками.

Я обвел взглядом небо и сделал глубокий вдох. Трудно поверить, что когда-то это привело бы к тому, что мои легкие оказались бы перенасыщены продуктами горения углеводородов. С высоты 74-го этажа я бы увидел, как над городом висит облако густого смога. Теперь же благодаря жесткой политике Брюса Нимрода все вокруг стало чистым и безопасным для здоровья. Дыры в озоновом слое над полюсами планеты перестали расширяться.

Я отпустил почтового грифа, и тот устремился прочь во весь дух, издав на прощание протяжный крик.

Небесную лазурь из конца в конец пересекали другие птицы-курьеры. На моих глазах сокол стремительно атаковал какого-то голубя. Вероятно, перехват почты. Этим занимались преступники нового типа – соколятники. Они надеялись обнаружить в почтовых кольцах чеки на предъявителя.