Дун Си - Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси [антология]

— Смельчак, как тебя зовут?

— Разрешите доложить, ваша честь, зовут меня Ли Лаода, и я — третья нога моего отца, — ответил детина.

— Ли Лаода?! Ну хорошо. Раз ты смеешь насмехаться над офицерами, значит, не так уж ты глуп. И цель нашего визита схватить тебя и отправить служить в рекруты. Следуй за мной! — сказал офицер.

— Ваша честь, вы ошиблись, наверное! Это не я насмехался над вашей честью, это третья нога моего отца шутила над лошадиной ногой. Если вы меня заберете, то как тогда мой отец сможет ходить без ноги?! — ответил Ли Лаода.

Услышав такое, офицер расхохотался:

— Мать твою, отродясь не видел столь похожего на ногу человека! Такой, если попадет в отряд, весь отряд превратит в ноги. И куда это годится?

Офицеру показалось, что Ли Лаода не такой уж и безумный, просто любит потрепаться, и он решил продолжить проверку. Он поехал следом за парнем в дом семьи Ли, где спешился, передал поводья Ли Лаода и велел ему поставить лошадь под крышу.

Кто ж знал, что Ли Лаода как уведет коня, да так и не воротится? Офицер забеспокоился, как бы из-за этого парня не остаться без лошади. Он пошел удостовериться в том, что она в порядке, на задний двор и увидел, как Ли Лаода вместе с двумя младшими братьями строит мостки к крыше своего дома.

Офицер в недоумении спросил:

— Ли Лаода, ты же повел мою лошадь покормить сеном, что за ерундой вы тут занимаетесь?!

Ли Лаода обиженно ответил:

— Ваша честь, вы же сами велели мне поставить лошадь под крышу!

Офицер сначала опешил, а затем не сдержался и разразился громким хохотом. Отсмеявшись, он тут же выписал заключение: «Настоящим подтверждаю, что Ли Лаода из деревни Тунгучжай по причине умственной отсталости не соответствует требованиям призыва и освобождается от воинской повинности. Комиссариат уезда ХХХ. Одиннадцатого месяца двадцать пятого года Республики».

В итоге Ли Лаода удалось избежать армии, и отец его выдохнул с облегчением. Но на следующий год призывного возраста достиг второй сын, Ли Лаоэр, ему тоже исполнилось восемнадцать лет.

У Ли Лаоэра ситуация была совсем иной, чем у старшего брата Ли Лаода. Роста парень был высокого, настоящий здоровяк, к тому же со светлой головой. Как поговаривали в деревне, Ли Лаоэр оказался совсем не похожим на односельчан. И сейчас, когда пришло время призыва, Ли Бунуань не был готов вот так вот взять и отправить родного сына умирать на передовую.

Деревню Тунгучжай со всех сторон окружали горные цепи, в лесах вокруг водилось много диких зверей, особенно вепрей. Каждый год, летом и осенью в период сбора урожая, когда окру́га наполнялась густым ароматом зреющих злаков и риса, повсюду начинали свирепствовать дикие кабаны. В это время Ли Бунуань стал собирать односельчан на облавную охоту в горах. Он распределил всех деревенских мужчин по группам, снабдив их самопалами, тесаками и охотничьими собаками. Ли Бунуань говорил, что на поединок с тигром могут выйти только кровные братья, на охоту должны идти только отец с сыном. В минуту опасности только родственники будут готовы протянуть руку родному человеку и рисковать собой ради напарника. Естественно, к себе в группу староста взял старшего сына Ли Лаода и среднего сына Ли Лаоэра.

Отец и два сына из семьи Ли, взяв с собой еды, отправились в горы, где охотились несколько дней кряду. Вепря так никому из них убить и не удалось, но среднего сына дикий кабан все же за руки покусал. В уездной больнице ему оказали медицинскую помощь и вылечили раны, однако указательный палец на правой руке и большой палец на левой так и остались покалеченными.

По причине полученной инвалидности Ли Лаоэр избежал этого жребия, и в итоге его вычеркнули из списков призывников в военкомате.

В отличие от двух старших братьев третий брат, Ли Лаояо, в шестнадцать лет переехал жить к тестю, в дом семьи Хуан. Их дочь, девятнадцати лет от роду, была страшной настолько, что собаки при виде ее переставали лаять. Как-то зимой, перебираясь на другой берег реки Тонянхэ, эта деваха скинула штаны, сунула их Ли Лаояо, наклонилась и велела парню забираться на ее широкую спину, а потом — шлеп-шлеп-шлеп — перенесла его на другой берег реки.

Очень скоро и Ли Лаояо стукнуло восемнадцать, но к этому моменту он уже успел стать отцом. Младший брат утешал себя так: хорошо, что родилась дочь, вырастет девочка, и никто ее в армию не заберет. Однако ему самому такая удача не светила.

Узнав, что из деревни Тунгучжай долгое время не брали рекрутов, начальник уезда очень удивился. Он решил поехать в деревню и лично проверить, что там происходит. День, когда конный отряд начальника уезда приехал в деревню Тунгучжай, оказался самым холодным за ту зиму. Моросил противный холодный дождь, и на дороге было чрезвычайно скользко.