Виктор Маслов - Земля тридевятая

С мышами продолжал опыты. Однажды получился у него наркотик, галлюциноген. Летучее вещество испарялось активно, без подогрева, возгоняясь в сухом виде. Один раз вдохнув, почувствовал, что творится что-то неладное. Поначалу стало казаться, будто превратился он в великана, потом маленьким стал, меньше муравья, и вдруг силу обрел небывалую, землю всю перевернуть готов. Понял, что это сильнейший наркотик, наподобие ЛСД. Читал когда-то о нем, синтезировавший его ученый также пережил нечто похожее. Желтоватые крупинки кристаллов убрал в плотно зарывающийся железный сосуд, использовав в качестве уплотнения смолистые листья. Такие кристаллы можно было применить против вражеского войска, устроить беспорядок, единственным недостатком была опасность самим от яда пострадать. Несколько дней потом Олег испытывал иллюзию удивительных превращений, то вширь расползался, кажется, перегородит собой улицу, и не пройдет никто, то огнем начинал дышать, как змей Горыныч. Хотелось крикнуть, чтобы не подходили, сгорят! На четвертый день чудеса пошли на убыль и вскоре прекратились.

А еще через неделю получил он первую порцию дымного пороха. Желая убедиться в успехе, оставшись один, щепотку бросил в печь. Пыхнуло знатно. Обрадовался Олег, получилось!

За волнениями и делами прежняя жизнь и цивилизация стали казаться далекой сказкой. Образы родителей были расплывчаты, не мог Олег вспомнить их лица. Да и они бы теперь его не признали, нисколько он не напоминал себя прежнего.

К тому времени, когда Охрим изготовил двадцать арбалетов, Олег сказал:

- Мужиков обучать надо.

- Для чего? - удивился кузнец, когда они, устроившись на опушке, утыкали чурбак болтами, словно иглами ежа. Пришлось объяснять. Во-первых, чтобы стрелять метко, нужны тренировки. Во-вторых, научить надо ровным строем, а не толпой ходить, от толпы толку мало. Кузнец слушал, дивился, под конец пришлось ему согласиться. Когда Олег пояснил идею двухрядной попеременной стрельбы, пришел в восторг.

- Засыплем неприятеля болтами, всех перебьем!

- Не хотелось бы зря мужиков бить, даже чужих, - возразил Олег, - перебьем, кто будет в поле работать?

- Потому и принято вождям перед строем сражаться, чтобы лишней крови не проливать. Для чего тогда арбалеты ладили?

- Пойми, Охрим, возьмет силу Банта, - ответил Олег, - придут воины большим числом, вместо поединка навалятся скопом, одолеют.

- Разве может так быть? - не поверил кузнец. - Не по деревенскому это обычаю!

- Где он писан, тот обычай? - усмехнулся Олег. Письма здесь не знали, только Олег да Шан могли писать и читать. Хотя мужики особыми значками, иногда все-таки пользовались. Например, могли изобразить иероглиф, похожий на идущего человечка, что означало "возвращайся, ждем". Или значок в виде ведерка, с просьбой: "воды принеси". Дощечку вручали подростку, чтобы сбегал, куда следует. Это было еще не письмо, а его прообраз.

- Обычай все знают, его писать не нужно, - возразил Охрим.

- Подумай сам, - сказал Олег, - случись в Банте неурожай, голод начнется. А воев у них как пять наших. Они что, станут расшаркиваться, как Бартак из Гульцев? Заберут запасы силой, кого рабами сделают, других до смерти прибьют.

- Ну.... - протянул, Охрим, подыскивая возражения.

- Их дома голодные детишки с бабами ждать будут, - убеждал Олег. - Это Бартак силой с нами равный. Побили бы друг друга, все полегли, умному вождю такое не нужно. А из Банты заявится орда.

- Что такое "орда"? - спросил кузнец, нахмурясь. - По-человечески говори, чтоб понятно было.

- Орда это когда воинов гораздо больше, чем нас, - пояснил Олег, - а арбалеты наши нужны не столько для убийства, сколько для того, чтобы врага сильно напугать. Поразил издалека одного, двух, трех, остальные не полезут.

- Это да, - признал, Охрим, - сдается, и в штаны наложат.

"Увидят действие пороха, - подумал Олег, - тогда точно наложат!".

Кузнец предложил Олегу самому обучать арбалетчиков, однако тот отказался.

- Кто же деревенского чудака будет слушать? - сказал он. - Ты, вождь, должен подобрать помощника. Научишь его, он научит других.

Вопрос предстояло вынести на деревенский сход, наподобие Новгородского вече, где, поорав вдосталь и, покричав, мужики решали важные вопросы. Иной раз в спорах и носы могли друг другу поплющить. В деревне никто военному делу специально не обучался. Выходить в поле и вместо того, чтобы заниматься пахотой или иным полезным делом, махать мечами и копьями, такого здесь не видывали.