Виктор Маслов - Земля тридевятая

Едва прикорнув, обнаружил рядом пару стройных ног. Посмотрел, точно, Лала стоит со своей американской улыбочкой. Хоть бы нахмурилась разок, что ли, кукла противная!

Руку ему подает, впервые услышал он ее голос. Приятный, грудной, бархатистый, за таким голосом мужик должен на край света бежать, сирена, мля!

- Вставай, отведу туда, где ждет тебя счастье.

Гипнозом, что ли, она владеет? Ноги сами подняли его тушку с земли. Одна рука потянулась взяться за узкую ладошку, другая, подчиняясь бешеному усилию воли, извлекла из-за пазухи, заранее припасенные листья грабы, и сунула под красивый носик.

Куда делась добродушная улыбка, отчего появился злой оскал? Лицо красавицы сразу потеряло человеческий облик, проглянуло сквозь добрую маску отвратительное чудовище. Отскочила Лала, сказала зло: - Все равно никуда от меня не денешься, мужик!

Ушла в туман и исчезла. Наверное, отправилась к начальству, ценные указания получать. Уверен был Олег, не зря она к нему подкатывалась, болото где-то рядом. Не дождутся, лишь бы ухват на него не осерчал! С этой мыслью и уснул. Утром проснулся, заметил, мрак отступает, ночь перемен! Туман рассеялся, дождик закончился. В отличном настроении поднялся Олег и продолжил путешествие. Лалы этой неприятной нигде видно не было. Хорошо бы, вообще больше не появлялась! Хотя может, сонник туманный еще, какую каверзу, устроить, против которой листья грабы бессильны. Но этим утром ничто не могло испортить ему настроение. Буквально всей кожей чувствовал, выход из этого мира, изрядно набившего оскомину, близок.

В деревню встречную заходить не стал. Издали увидел, полна деревня двигунов. Карлики его заметили, заулюлюкали, ручками тонкими замахали, зазывая. Щаз! Сдались они ему, как гнилой прошлогодний орех.

Слева тянулся лес, если где и была туманная стена, разглядеть ее на фоне белесого неба не представлялось возможным. На мгновение он остановился, оглядывая густые заросли колючего кустарника. Дернулся, было, туда, где виднелся просвет, неожиданно обнаружил рядом довольную Лалу.

- Вот ты и попался, мужик!

Помахала рукой и растворилась в воздухе.

Земля под ногами расступилась, стала мягкой. Ноги с чавканьем погрузились по щиколотку. Пока пытался их извлечь, в болоте неподалеку забулькало, вылезла знакомая зеленая голова.

- Чего дергаешься? - с укоризной произнес жабень. - Ходит и ходит, куда не надо, народ мутит, ходявец неуемный. Сидел бы в деревне, орехи лопал, теперь перегноем станешь.

Попал он крепко! Обидно, до прохода рукой подать, только кустарник пройти.

- Погодь чуток, - квакнул жабень, - землицу под тобой оболочу, заберу непоседливое твое тело.

Может, признаться, кто он такой? Выторговать жизнь в обмен на информацию, рассказать, для чего вещички из чемоданов предназначены? Интересовался ведь лягух, жалел, что Олег сгинул, мол, спросить не у кого! Но тут, же отбросил эту мысль. Выяснит жабень, что ему нужно, а после, все одно, с ним разделается.

Вытащил он ногу, другая по колено провалилась. Не оказалось, как в прошлый раз, ветки под рукой. Совсем, было, духом упал, вдруг услышал сверху: - Руку давай!

Задрал голову и обнаружил пикирующую к нему Лианку. Гармия захлопала крыльями, зависла, как вертолет. Схватила за руки, потянула, лицо ее исказилось, весил он, все же, немало. С противным чавком ноги освободились, его водрузили на сухое место. Сандалии остались в трясине, однако он о них не жалел. Лианка взмыла вверх и исчезла из виду. Вряд ли она его узнала, сильно изменился он с тех пор, как они виделись. Просто помогла несчастному, попавшему в беду. Знала бы, кому помогает! А он сказать ничего не успел, даже поблагодарить. Как был, босой, бросился через колючие кусты и, не обращая внимания на боль в ногах, выскочил на открытое пространство.

Взору предстала высоченная стена плотного тумана, плавно переходящая в небо. Справа и слева темнел лес, за которым угадывалась непролазная топь.

Олег не медля, направился к туманной завесе. Казалась она неоднородной, ветвились и переливались внутри белесые струи, словно из земли били туманные ключи.

Не сразу обратил внимание на большой валун, обросший сиреневым мхом. На камне сидел со скучающим видом лысый сухонький старичок в листвяной пожухлой одежонке. Рядом торчало из земли кряжистое дерево с острыми зелеными листьями, усыпанное румяными плодами, похожими на яблоки.

- Рви запретный плод, - обратился к нему старичок, не поднимаясь с камня.