Дун Си - Переломленная судьба

Линь Фаншэн пошел искать Линь Цзябая к нему в компанию, но Хэ Гуй ответил ему, что тот в Африке. Тогда Линь Фаншэн стал пытать своих дедушку и бабушку со стороны матери, те не уставали повторять: «Сколько раз уже тебе говорили, зачем спрашивать снова?» Тогда он связался с дедушкой и бабушкой со стороны отца, но те подтвердили, что его папа уехал по делам за границу. Тогда он стал пытать Фан Чжичжи, почему папа не звонит. Но та ответила, что поскольку он работает в пустыне, сигнал туда не проходит.

Как-то вечером Линь Фаншэн сбежал с уроков и снова направился в компанию Линь Цзябая. Прежде чем подняться по ступеням, он заметил, что во дворе стоит машина, на которой часто ездил Линь Цзябай. Дверь в его кабинет на третьем этаже оказалась закрытой. Линь Фаншэн немного постоял перед ней, после чего стал колотить в нее рукой. Он колотил и одновременно кричал: «Папа, папа!», чем перепугал Хэ Гуя. Тот выбежал к нему и объяснил, что внутри никого нет. Но Линь Фаншэн сказал:

— Я слышал, папа там.

— Его нет.

— Не верю, — ответил Линь Фаншэн и с этими словами стал биться об дверь лбом. С каждым разом он бился все сильнее, казалось, еще чуть-чуть и он расшибет свою голову в кровь. Хэ Гую ничего не осталось, как достать ключ и открыть дверь. Линь Фаншэн вошел внутрь и увидел, что везде, и на полу, и на столе, лежала пыль — точно такую же картину наблюдал здесь его родной отец Ван Чанчи, когда приходил требовать компенсацию. Этот кабинет словно специально предназначался для сбора пыли.

— Может, еще и в шкафах его поищешь? — спросил Хэ Гуй.

Линь Фаншэн, не поняв, что он шутит, действительно стал открывать шкафы и даже отодвигать ящички. Пока он их отодвигал, Хэ Гуй поинтересовался:

— Твой папа такой малюсенький?

— А почему тогда папина машина стоит во дворе? — спросил в ответ Линь Фаншэн.

— На время его отъезда эта машина перешла в общее пользование.

Толкая перед собой велосипед, Линь Фаншэн вышел из ворот компании, повернул налево, прошел метров сто, после чего, прислонив велосипед к дереву, сел на багажник и стал болтать ногами. Он не знал, что за каждым его движением следит Ван Чанчи, который находился на противоположной стороне улицы. «Когда-то, — думал Ван Чанчи, — я стоял как раз на том самом месте, где сейчас сидит он, и точно так же смотрел во все глаза, боясь пропустить Линь Цзябая. За эти годы деревья стали выше и толще, а вот обстоятельства, в которых оказались отец и сын, остались поразительно схожи. Интересно, что такого семейство Ванов сделало семейству Линей в прошлой жизни, что оно пьет кровь уже у двух поколений подряд?»

Подошло время, когда народ стал возвращаться с работы, поток машин и людей резко вырос. Неожиданно из ворот компании показалась та самая черная машина. Ван Чанчи и Линь Фаншэн почти одновременно заметили, что в ней сидел не кто иной как Линь Цзябай. «Папа!» — крикнул в сторону машины Линь Фаншэн, но та не остановилась. Возможно, Линь Цзябай просто не увидел Линь Фаншэна, а тот вскочил на велосипед и бросился его догонять. Он изо всех сил жал на педали и, не переставая, звал отца, однако машина только набирала скорость. И буквально на следующем перекрестке Линь Фаншэна сбила красная машина. Своим передним колесом она протаранила заднее колесо его велосипеда, а сам Линь Фаншэн навзничь упал на дорогу и потерял сознание. Его окружила толпа зевак. С криком «Дачжи!» к нему протиснулся Ван Чанчи, он проверил пульс и дыхание мальчика, после чего поднял с земли и погрузил в такси. С тех пор как он собственноручно унес Дачжи из дома, это была первая возможность снова обнять сына. Сейчас Всевышний ниспослал это дорожно-транспортное происшествие, чтобы наконец удовлетворить его давнюю мечту — обнять своего ребенка.

Добравшись до Второй городской больницы, Ван Чанчи сначала определил мальчика в отделение скорой помощи, оттуда доставил его в кабинет компьютерной томографии, а потом уже в палату. От пережитого испуга на Ван Чанчи не было сухого места. Врач поставил Дачжи диагноз — сотрясение мозга и внешние повреждения без угрозы для жизни. Только тогда Ван Чанчи с облегчением выдохнул и бессильно уселся перед койкой Дачжи. Он никак не мог поверить, что все это происходит на самом деле, а не во сне. Тогда он опустил ворот на одежде Дачжи и увидел родинку в правой части его затылка. На этом он не успокоился и рассмотрел его вихры на макушке, форму пупка и пальцы на ногах, убедившись на сто процентов, что перед ним никакая не подмена. «Дачжи, давай вернемся домой. Если ты согласен, покажи мне это своими веками?» Но веки Дачжи не дрогнули. «Ну, тогда хотя бы шевельни пальцами», — уговаривал его Ван Чанчи. Но и пальцы его не шевельнулись. «Может, хотя бы сожмешь пальцы ног», — не унимался Ван Чанчи. Но никакой реакции от Дачжи снова не последовало. «Я понимаю, — сказал Ван Чанчи, — что ты не можешь шевельнуться, и говорю так специально. Если бы ты мог что-то ответить, то наверняка назвал бы меня идиотом. Ничего из того, что ты сейчас имеешь, я бы тебе не дал. Сынок, твое нынешнее счастье выстрадано твоими предками». Пока Ван Чанчи говорил ему все это, в палату вбежала Фан Чжичжи. Припав к кровати, она зарыдала: «Фаншэн, Фаншэн…» Она ощупала его с головы до пят, молясь, чтобы все его кости были на месте. Ван Чанчи потихоньку покинул палату, а врач и медсестра обступили Фан Чжичжи, чтобы объяснить ситуацию. Понадобилось около получаса, чтобы они смогли так же, как обычно останавливают кровь, остановить ее рыдания.