Дун Си - Переломленная судьба

Народ сдерживался, чтобы не рассмеяться, полагая, что Ван Хуай просто помешался. Ну каким образом он мог вырастить студента? Если он так жаждал вырастить чиновника, почему он забыл про Ван Чанчи? Однако у Ван Хуая имелся свой личный план. Как-то ночью он растолкал заснувшую Лю Шуанцзюй. Та пробормотала:

— Что там у тебя снова?

— Я услышал чьи-то шаги. Выгляни, вдруг какой-нибудь вор?

Лю Шуанцзюй, испугавшись, затаила дыхание и прислушалась, но, кроме стрекота ночных насекомых, ничего не услышала. Ван Хуай посчитал, что она не до конца проснулась, чтобы уловить нужные звуки. Лю Шуанцзюй, навострив уши, прислушалась снова, но и на этот раз, кроме храпа соседей, ничего не услышала. Ван Хуай настаивал:

— Это как сходить в туалет перед дальней дорогой. Хочешь не хочешь, а лучше сходить, так душе спокойнее.

— У нас во дворе лишь несколько вязанок хвороста, даже если это вор, ничего ценного у нас все равно нет.

— Ты что, не боишься, что у нас могут украсть Дачжи? — спросил Ван Хуай.

Лю Шуанцзюй, отбросив одеяло, его успокоила:

— Дачжи здесь, со мной.

Ван Хуай сгреб малыша в объятия и крепко прижал к себе, продолжая настороженно смотреть в окно.

— Неужели тебе не хочется спать?

— Мне все кажется, что на улице кто-то ходит.

Лю Шуанцзюй пришлось набросить на себя одежду и подняться. Взяв фонарик, она посветила им во все углы, проверила все задвижки на окнах и двери, после чего вернулась к кровати.

— Ты точно проверила, что на улице никого нет? — снова спросил Ван Хуай.

— Угомонишься ты наконец? Мне завтра еще в поле работать!

— Раз нас никто не подслушивает, я расскажу тебе свой план.

Лю Шуанцзюй, оставив его слова без внимания, скользнула в постель и тут же уснула. Ван Хуай растолкал ее снова и сказал:

— Они все сомневаются в моих возможностях, думают, что мне не под силу вырастить Дачжи, вот уж и правда, не видят дальше собственного носа.

Лю Шуанцзюй зевнула, порываясь уснуть. Но Ван Хуай ее одернул:

— Неужели нельзя хоть немного потерпеть, когда решаются такие серьезные вопросы?

Лю Шуанцзюй пошарила правой рукой у подушки и нащупала бальзам «Звездочка». Открыв коробочку, она втерла бальзам в виски. Теперь Лю Шуанцзюй, похоже, окончательно проснулась. Ван Хуай продолжил:

— Начальное образование Дачжи я возьму на себя, все необходимые для этого учебники я уже добыл. Когда по дойдет время ему обучаться в средней школе, мы пошлем его на учебу в поселок. По идее, сельская школа не в силах вырастить талант, но тут мы можем подстраховаться. Я буду ходить в школу вместе с ним и, сидя где-нибудь за последней партой, тоже буду учиться. Наследников престола воспитывали так же. Днем его будет обучать учитель, а вечером — я, таким образом, уроки он будет слушать дважды и вызубрит все наизусть. Если мы будем действовать в таком духе, то я не поверю, что он не поступит в уездную школу. Там я тоже буду ходить на занятия вместе с ним, он точно так же будет слушать уроки дважды, что позволит ему на любой вопрос отвечать без запинки. Я думаю, что к моменту поступления в вуз для него не будет проблемой поступить в Университет Цинхуа или в Пекинский университет.

Лю Шуанцзюй, потирая глаза, воскликнула:

— Боже мой, как тебе в голову пришла такая замечательная идея?

— Но помни, это то же самое, что деньги на сберкнижке. Ни в коем разе никому об этом не говори, иначе кто-нибудь возьмет это на вооружение, и мы останемся с носом.

— Неужели я такая дура?

— Всякий раз, когда я обдумывал этот план, — поделился с ней Ван Хуай, — у меня в мозгу проносился ураган всяких мыслей, прямо как шквал в двенадцать баллов, способный поднять в воздух и меня, и мою коляску.

— Слепые живут за счет слуха, — заметила Лю Шуанцзюй, — а безногие — за счет головы. Вот уж не думала, что когда у тебя откажут ноги, ты так поумнеешь.

— А когда это я был дураком? — спросил в ответ Ван Хуай.

Дачжи снова стал капризничать. На этот раз он плакал не от голода, а от прыщей, что покрыли все его тельце. Красные, словно персики, они усыпали его ручки, спинку, попку и ножки точно звезды на небе. Сначала Ван Хуай не придал этому значения, подозревая что это не более чем реакция на блох. Он решил, что от этой напасти запросто спасет бальзам «Звездочка», однако после того, как на Дачжи извели две баночки бальзама, прыщи не только не исчезли, но еще и увеличились в размерах, слившись в багровые облака. Ван Хуай чего только не перепробовал: и травяные отвары, и куриную желчь, но ничего не помогало. Тельце Дачжи полностью покраснело и стало походить на раскаленный уголь. Казалось, укутай его в одеяло, и оно сгорит, возьми его на руки, и обожжешься. Дачжи охрип от плача и теперь уже только сипел. Напуганная до смерти Лю Шуанцзюй, путаясь в ногах, помчалась в соседнюю деревню за Гуан Шэном.