Олег Рыбаченко - Игры Всемогущих Людей

Если добавить что и сам Громыко может дать ряд технических советов, то отсрочка в битве СССР нужна позарез. А против нескольких тысяч танков Т-54 разве сумеет устоять германская свора?

Даже "Тигр" против Т-54 слаб, и в целом не адекватный ответ. А ведь "Тигры" и "Пантеры" фрицы стали разрабатывать лишь столкнувшись с советскими Т-34. До этого было лишь теоретическое баловство, да и до создания прототипа дело так и не дошло.

Так что и сорок втором году, а то и в сорок третьем у Гитлер будут старые Т-3, Т-4 которые сотрут "тридцатьчетверки" и "пятьдесятчетверки" в порошок... Если Вермахт сунется к ним.

Мысль напасть самому Громыко была противна. Он слишком много видел крови, чтобы самому желать драки. По крайней мере, сейчас... А память Сталина всплывает как кусочки льда со дна. И не всегда когда нужно. Правда, кабинеты, имена секретарей или отдельных министров возникают автоматически. Все и все кажутся знакомыми, но вот много иного весьма интересно пока нет. В частности, что Сталин сам думал и о Молдавии и возможном освободительном походе? Никакого ответа.

Молотов видел, что пауза затягивается. Кроме того его удивляло, почему Сталин не курит, а лишь крутит в руках пустую трубку. Впрочем, задавать вопросы личного плана смелости не хватало. Хоть Молотов и формально выше Сталина по рангу. Тот всего лишь секретарь ЦК даже не генеральный и не первый в партии, но реальной власти сына сапожника могут позавидовать Самодержавный Монархи. Посему раз вождь думает, значит, вопрос серьезный. Он и сам испытывал определенную робость. Быстрый в полтора месяца разгром армия сразу четырех держав произвел сильное впечатление и на политбюро, и на советский генералитет. После Финляндии чрезмерны оптимизм военных и настрой - мы их шапками закидаем, явно сплыл.

Вообще, это заблуждение будто профессиональные военные страстно хотят войны. На самом деле генералы, лучше штатских понимают, что такое реальный конфликт, и что битвы смотрятся романтично, только в рыцарских романах.

На самом деле война это боль, и сам процесс, с хроническим недосыпанием, раскатами орудий, от которого трещит голова, со стонами раненых и рыданием над убитыми матерей, вовсе не является приятным и притягательным.

Ну, есть среди генералов отдельные отморозки с пулей в голове, кому это нравиться. Но это такое же исключение из правил, как пожарники, которым нравиться пожары. Сам Молотов тоже не хочет на свою землю войны, и особенно с таким сильным противником как Вермахт. А Молдавия? Так ли уж он им нужна? Территория небольшая, и ничего ценного, кроме долин, где отлично зреют фрукты, там нет.

Громыко поняв, что уже молчать неприлично, хоть правила приличия устанавливает сам вождь произнес:

- Мы сомневаемся, что было бы правильно в данный момент предъявлять ультиматум Румынии. Страны что является союзником Германии...Твое мнение?

Председатель Совета народных комиссаров после краткой паузы ответил:

- Определенный риск, конечно же, есть, но во время переговоров с Риббентропом, мы поставили свои условия - это возращение ранее принадлежащих российской империи земель, и немецкий министр согласился с этим.

Вождь-попаданец заметил:

- Это как интерпретировать соглашение - включение в сферу влияния или непосредственно в свой состав. Но главное не в этом. Гитлер может воспринять приближение наших войск к Болонским месторождениям, как угрозу экономической безопасности Третьему Рейху, что спровоцирует нам не нужную и сейчас, или даже гораздо позже войну. Но два-три года, а более то еще лучше отсрочки позволят нам встретить противника в полной готовности и быстро победить, а провоцирование бойки сейчас... - Громыко видя, что начинает путаться в аргументах решительно закончил. - Не следует пока провоцировать немцев. Мы и так уже забрали себе Прибалтику, Галицию, Запад Белоруссии. Плюс еще война с финнами. Может, хватит махать кулаками, когда последняя битва со страной Суоми показала. Что к реальной войне мы еще не готовы. А посему ультиматум откладывается.

Молотов дернул губами, но спорить не стал:

- Думаю, вы как всегда правы товарищ Сталин. Ваша интуиция никогда не подводила.

Но Громыко успел заметить нервное подергивание губ предсовнаркома, то была признаком несогласия. Хотел спросить подробнее, но уверенности в чужом теле пока еще не было. В памяти мелькнула мысль Сталина. Нельзя показывать Гитлеру слабость, но наглой провокационности следует избегать.