Саймон Ван Бой - Любовь рождается зимой

Макс высморкался и убрал волосы с лица. «Пожалуйста, простите меня, – сказал Макс. – Вы очень добры, но мне правда лучше – grazie mille [2] Grazie mille ( ит .) – большое спасибо. ».

Сидевший рядом с ним поляк принял сан, проработав с детьми из беднейших районов Варшавы. Он не мог там поверить своим глазам. Его карьера пошла в гору, когда раскрылся его талант управляться с бюрократией, что так изводит деятельных людей. Работа с трудными детьми научила его тому, что люди не желают обсуждать свои проблемы.

«Вы можете рассказать мне все, что угодно, – сказал священник. – Я не только молюсь, но и даю советы».

Макс улыбнулся.

«Мне просто интересно узнать, почему пропавшая статуя довела до слез молодого американского бизнесмена», – добавил священник.

Волосы священника напоминали цветом солому. Они сами по себе падали на одну сторону. Священник был красив, и Макс пожалел, что тому не суждено было завести семью.

«Это старинная история, когда-то мной услышанная», – сказал Макс.

«Звучит заманчиво, мне нравятся истории, – воскликнул священник. – Они помогают мне лучше разобраться в самом себе».

Он закурил сигарету и скрестил ноги. Макс уставился на него.

«Это единственный разрешенный порок, – выдохнул священник. – Хотите сигарету?»

Макс поднял руку в отказе.

«Ваша история произошла в Вечном городе?»

«В Лас-Вегасе».

«В Лас-Вегасе?»

«Вы когда-нибудь были в Лас-Вегасе?» – спросил Макс.

«Никогда, но я видел его на открытке».

«Представьте себе женщину, сидящую на парапете у входа в казино».

«Женщину?»

«Да».

«Хорошо, – сказал священник и закрыл глаза. – Считайте, что представил».

«Женщина сидит на парапете около казино. Очень жарко. В воздухе запах пива и духов. Ее зовут Молли. Она рано вышла замуж».

«Невеста – тинейджер?» – спросил священник.

«Точно – очень рано, – сказал Макс. – Родители Молли выросли в округе Файет, но осели в округе Нокс – это всё в Техасе. Ее отец водил школьные автобусы, а мать не работала. В старших классах Молли ходила в школу округа Нокс. Талисманом школьных спортивных команд был медведь. У некоторых игроков футбольной команды на руках были татуировки медвежьих когтей. Рядом с городом было озеро. Оно пользовалось большой популярностью среди подростков, которые любили сидеть у воды в своих пикапах.

Если вы помните открытку Лас-Вегаса, отче, то представьте себе призрачное свечение неона, накрывающее город и меняющее цвет лиц вокруг. Яркие, сверкающие огни, обещающие ребенку так много, но не дающие ничего.

Лас-Вегас виден издалека: надо лишь поискать восставшую груду металла на горизонте. Если вы подъезжаете ночью, свет города поманит вас из черной пустыни, словно когтистая лапа в неоновой перчатке.

Первого мужа Молли сбило насмерть машиной вскоре после свадьбы. Потом она встретила женатого тренера школьной футбольной команды.

Молли встречалась с тренером для интимных отношений пару раз в неделю на протяжении нескольких лет. Когда она обнаружила, что беременна, футбольный тренер сделал вид, что с ней незнаком.

Сын Молли не плакал даже при рождении, в 1985 году. Она считала, что в нем – душа старика. И первые четыре года она воспитывала его сама».

Священник улыбнулся и прикурил еще одну сигарету, показывая, что он готов слушать дальше.

Макс продолжил:

«Так вот, Молли сидела на парапете у казино и плакала, но так тихо, что никто не мог этого заметить, – даже ее четырехлетний сын, блуждающий по кругу за своей тенью. Время от времени Молли протягивала к нему руку, но так и не дотронулась до него.

Поездка в Лас-Вегас была идеей Джеда. Отношения Молли и Джеда стали серьезными три месяца назад. Джед руководил мебельным складом. Он настаивал, чтобы мальчик называл его „папа“. Когда его пикап подъезжал к дому, мальчик бежал в мамину спальню. Там под кроватью лежала кучка маленьких пластиковых животных. Но это было не лучшим местом дожидаться, когда уедет Джед. Маленькому мальчику казалось, что он слышит, как они по очереди умирают».

«Мы дожидаемся твоего отца, – сказала Молли. – Он приедет с минуты на минуту».

Она повторяла это уже несколько часов. Больше говорить было не о чем. Когда она сказала это первый раз, сын ответил: «Он мне не отец».

«Он хочет быть им, если только ты ему позволишь», – оборвала его мама.

Шум казино выплескивался на улицу. Пустой звон падающих монет доносился из динамиков. Пьяные игроки смотрели на свои руки, пока несуществующие монеты сыпались между пальцев. Если бы они смогли сорвать банк, их жизнь пошла бы по-другому. Те, кто когда-то их любили, полюбили бы их снова. Все ошибки можно было бы исправить. Если у человека есть деньги, он может навести порядок в делах – если только ему удастся вытянуть счастливый билет. Тогда он может стать щедрым.