Генри Миллер - Замри, как колибри [сборник]

Да, кстати, о наших нуждах… А что нам, собственно, нужно? Определенно чем меньше наши потребности, тем более мы свободны. Мудрец демонстрирует эту мысль каждодневно. Впрочем, идиот тоже. Просто дышать, знать, что ты жив, – разве это уже не чудо? Глядя вниз с высоты сорока тысяч футов на деятельность муравья-геометра, поражаешься крайней бессмысленности борьбы и труда, пота и пустопорожнего слова. К каким бы гигантским достижениям человек ни стремился, он добился только выживания и все его гигантские преобразования оставили на теле планеты лишь царапины. Так во многом ли преуспел человек? Поверх грохота и шума машин парят птицы, довольные уже тем, что они оседлали ветер. Птицы не оставляют после себя памятников и не пишут на небесах заповедей. Любая живая тварь на лоне дикой природы – это уже наглядная демонстрация веры и радости. На земле страдает только одно существо – Бог Созидания, Человек. И мучит его не нужда, а безымянное чувство отверженности.

Мир вещей быстро катится к своему концу. И этот конец неизбежен. Ибо все труды человека, вся его изворотливость и изобретательность напрасны. Ныне человеческое сознание обращено к космосу, оно стремится проникнуть в скрытые вселенские тайны и ориентировано на более высокий уровень бытия. Живая мысль проникает в новые измерения. И человек стремится жить образно, смело, в соответствии со своей божественной сущностью. Ему стали отвратительны машины, бесполезные лекарства, философия и религия. Человек ныне понимает: жизнь присутствует во всем сущем, во всех вещах, на краю вселенной и в ее центре, и отсутствия ее нет нигде, даже в смерти. Так зачем же цепляться за нее с упрямым упорством? Больше, чем мы потеряли, мы не потеряем. «Сдайся! – шепчет спокойный и тихий голос. – За борт! Со всем твоим багажом!»

Невозможно, чтобы в нашем нынешнем состоянии мы могли бы открыть хоть что-либо, в огромной степени отличное от того, что мы уже знаем или имеем. Ибо мы ищем лишь то, что готовы или желаем найти. И все-таки вполне может случиться так, что, совершенствуя средства и методы, при помощи которых мы хотели бы пойти на штурм неизвестного, мы столкнемся с поразительными истинами, безмятежно существовавшими прямо у нас под носом. Совершенно неожиданно мы можем обнаружить, что в наших сердцах и душах уже заложено все необходимое для удовлетворения самых безумных желаний и устремлений. И продолжать расщеплять противящуюся нашим усилиям пустоту, то есть атом, может быть не только опасно и абсурдно, но и совершенно бессмысленно. Разве наше собственное бытие – не чудо? Так почему бы нам не мыслить и не действовать только ради этого чуда, или, иными словами, просто жить? Мы всё возимся с замком – это наш извечный конек, – но дверь может открываться сама собой. Я имею в виду дверь в реальность. Да и была ли эта дверь заперта?

Ибо самое великое чудо – это открыть, что чудесно все. А природа чудесного – в его простоте. Ни упорный труд, ни борьба, ни мысль, ни преданность, ни молитва, ни настойчивость, ни терпение, ни, стоит ли добавлять, наша лень не представляют собой ни малейшей ценности. Вообразите себе планеты, останавливающие свой бег, чтобы обдумать направление следующих орбит! Представьте себе, как они пытаются поменять свои полыхающие огненные траектории! Мышление – это такой порок! Борьба – такой нелепый абсурд! Знать – это так легко и так просто! Чтобы хоть что-то стóящее взрастить, надо оставить землю в покое – под паром.

Но как осуществить разрыв с прошлым? Разрыв должен произойти в нас. До сих пор человек прорывался к истине спорадически – в те моменты, когда разбивалось ветровое стекло ведóмой им автомашины. Человек, таким образом, сталкивался лишь с физическими объектами, он не подвергался воздействию со стороны поразительной, всеуничтожающей идеи. Стремясь обезопасить свой мир от глупой случайности, человек отказывался принимать участие в бойне, которую могло бы устроить ему его же собственное сознание. Ибо машина его логики работает даже тогда, когда он сходит с ума. Не важно, что зубцы передач заклинило, человек – это такая особая порода животного, которая способна функционировать даже в абсолютно безумном мире. Ибо даже такой мир будет по-прежнему оставаться его миром .

В самом деле, разве мир, в котором мы живем, не безумен? И обладают ли наши действия, планы или мысли истинным и реальным значением? Ведь все, что мы создаем, только усиливает в нас чувство несчастья и замешательства и в конечном итоге способствует нашей гибели. Ни одно из наших изобретений не привносит в наше пустопорожнее бытие ни капельки радости. И ничто из того, что изобретают наши больные умы, не добавляет нам ни крупицы счастья. И напротив, чем больше мы изобретаем и открываем, тем безрадостнее и неполноценней становимся. Так можно ли представить себе, чтобы этот пьяный механик, этот тычущий пальцем в кнопки дебил стал исследователем дальнего космоса? Это – шутка?