Дженнифер Матье - Бунтарка

Я хмурюсь:

— Она должна быть на работе. — Я не думала о маме, пока Клодия не упомянула. Так как парни мной не интересовались, об этом мне еще не приходилось с ней разговаривать.

— Я уверена, она обрадуется, — говорит Клодия, и я надеюсь, что она права.

Клодия обнимает меня и практически заставляет поклясться на крови, что я расскажу ей все, что произойдет, сразу же после того, как это произойдет.

Я захожу домой и вижу маму на кухне. Она делает сэндвич.

— Ты сегодня рано, — говорю я, опуская рюкзак на кухонный стол. Я думала, что у меня будет по крайней мере час или два, чтобы потренировать выражение лица и остроумные ответы перед зеркалом в ванной, включив музыку на всю громкость.

— Привет, милая, — говорит мама, целуя меня в щеку. — На работе отключилась электроэнергия. Так что у меня свободный день. — Она идет обратно к кухонной стойке и намазывает горчицу на кусок пшеничного хлеба.

— Понятно.

Мне как-то неловко обсуждать Сета с мамой. Мама всегда открыто разговаривала со мной о сексе, о периоде полового созревания и дурацких гормонах, но намного легче вести эти разговоры, когда это только теория, а не практика. Не то чтобы я собралась заняться сексом с Сетом сегодня вечером. Я даже не уверена, что я ему НАСТОЛЬКО НРАВЛЮСЬ. Хотя молюсь, чтобы это было именно так.

Мама внимательно слушает мои планы на вечер. Когда я замолкаю, она слегка улыбается, но ее глаза широко открыты от удивления.

— Так мне можно пойти? — Не верю, что она скажет «нет», но все равно задерживаю дыхание.

Мама сжимает губы, размышляя секунду:

— О, ну само собой. Ты можешь пойти. Конечно, я бы хотела сначала увидеть этого парня. — Она делает паузу, а потом смеется и слегка качает головой. — Только послушай меня. Я как мамаша из фильма Джона Хьюза.

Я выдыхаю:

— Ну, он зайдет за мной около семи.

— Так вы не идете на игру?

— Нет… мы просто где-нибудь поужинаем. А ты едешь на матч?

— Я собиралась поехать с Джоном, но я могу увидеться с ним позже. — Она смотрит на свой полуприготовленный сэндвич, словно только что вспомнила про него. Я стою посреди кухни. Мы на неизведанной территории, и все кажется странным.

— Тебе необязательно ждать, — говорю я.

— Нет, я хочу подождать, — настаивает она. — А кстати, я когда-нибудь устанавливала тебе комендантский час, моя примерная дочка? — Она снова смеется, но в этом есть что-то нервное.

Я качаю головой и немного злюсь. Это правда: я хожу только в гости к подругам с ночевкой. Или иногда отправляюсь в «Соник» или «Молочную королеву» по вечерам в субботу. Мама никогда не устанавливала для ответственной Вивви комендантский час. Чувствую себя ботаником.

— Давай где-нибудь около десяти? Я буду уже дома.

Я киваю. Не уверена, что смогу поддерживать разговор с Сетом три часа и не упасть в обморок из-за нервов.

— Ну, надеюсь, вы хорошо проведете время, — говорит мама, и в этот раз ее пожелание кажется мне искренним. Я отправляюсь в комнату подумать над прикидом и избавиться от ощущения неловкости между нами.

Бабочки — слишком слабое обозначение того, что происходит в моем животе, когда Сет подъезжает к моему дому без пяти семь. Я выглядываю через окно спальни и вижу, как он выбирается из своей красной «хонды» и направляется к крыльцу. Я моргаю и сглатываю. С чего бы ему подходить к дому? Чтобы встретиться со мной?

— Вив! — зовет мама из кухни. — Твой друг пришел!

Твой друг? Звучит, словно мы на детском празднике.

Я выхожу, надеясь, что мои черные джинсы и мамина старая футболка с надписью хоккейного клуба «Ойлерз» выглядят круто.

— Привет, — говорю я.

— Привет, — отвечает Сет, кивая.

— Мама, это Сет из школы.

Что за смехотворное представление? Откуда бы ему еще быть? С автобусной остановки в центре города? Лаборатории метамфетамина?

— Здравствуйте, — говорит Сет маме, когда она протягивает руку. Она ведет себя спокойно, только спрашивает, как давно его семья переехала в наш город. Он отвечает развернутыми предложениями, но не подлизывается. Иначе бы мама раскусила его в мгновение ока.

— Ну, хорошо провести время и увидимся в десять, — говорит она и что-то кладет мне в руку. Двадцать долларов. Я засовываю их в карман джинсов и встречаюсь с мамой взглядом. Она улыбается мне, а я улыбаюсь в ответ.

— Мне кажется, или город будто вымер? — говорит Сет, когда мы выезжаем на улицу. — Из-за матча? Раньше я об этом не задумывался.

— Да, — говорю я. — Большинство кафешек и ресторанов будет закрыто.