Константин Куприянов - Желание исчезнуть

– Да почему же?! Мы свой порядок собирались здесь завести! Ты нам обещал, ты нас против чертей повёл, и мы дрались с ними за тебя, забыл?!..

– С ними покончено. Я вчера видел: уезжают, закрываются, – спокойно ответил Кузьма, но ему было тяжело смотреть остальным в глаза.

– Кузьма, правда, объясни, что изменилось? – спросил Павел. – Ведь это всё была твоя идея.

– Я не хочу навредить… Полине.

– Зассал! – воскликнул Егор. – Прищучили, он и зассал! На хвост наступили! Наверно, менты ему сказали, что посадят за этого Юнуса, вот он хвостик и поджал.

Он вскочил, исчезая из освещённого пространства, начал материться, мечась из угла в угол. Из темноты лишь раздавался визгливый нервный голос:

– Ссыкло! Но я ещё с ним не закончил! Я тут ещё наведу порядок! Кто со мной?! Кто со мной за Богородицу вступится, а?!..

Никто не сдвинулся с места, но Никита повернул голову и внимательно смотрел на черноту, откуда доносились возгласы.

– Сдай оружие и вали на все четыре стороны.

– Сдать? А деньги!? Я тоже складывался! Я тоже рисковал! А если мне хачики сраные бошку решат проломить, что я буду делать?

– Никто тебя не тронет, – сказал Кузьма злобно.

Он понял, что не может обойтись без силы. Ну что же, в последний раз можно. Все почувствовали, как его тело снова наливается яростью, чтобы дать отпор. Он ещё не поднялся, но – по расправившимся плечам, сосредоточенному взгляду – было ясно, что он готовится уничтожить Егора.

– Укры меня не испугали! И ты не испугаешь, понял? Я не боюсь, в отличие от вас! Никого, кроме дьявола, я не боюсь!

– Я могу быть пострашнее дьявола, – спокойно сказал Кузьма, поднявшись.

Он пересёк комнату на звук и встал перед Егором. Тот был на голову ниже. На войне он работал водителем – возил людей между разбомбленными районами. Раздавить его было легко, да он и сам знал это.

– Сдай оружие, Егор, – посоветовал Павел.

– Не командуй, б**!

– Сдай, и я тебя не трону, – пообещал Кузьма. – Отдай пистолет, нож и можешь ехать на все четыре стороны.

– Трус! Трус, б****!

Кузьма шелохнулся, и Егор отпрянул в дальний угол. Он тут же остановился, но напряжение моментально спало. Было ясно, что эту битву он проиграл. Никита отвернулся от него. Остальные сосредоточенно глядели на исполинскую спину Кузьмы.

Егор, матерясь, бросил пистолет прямо в кобуре, потом вонзил нож в общий стол и, продолжая шёпотом повторять: «Сука!» — хлопнул дверью. Его шаги быстро затерялись в ночи.

– Ну и что? Это всё? Конец? – уточнил Пётр.

– Похоже на то, – ответил Павел.

Следом за Егором вышел Кузьма и побрёл домой. Павел догнал его на дребезжащем велосипеде и некоторое время ехал рядом.

– Слушай, ты бы за ним присмотрел, – сказал Кузьма, останавливаясь, – нехорошее чувство у меня.

– Кузьма, ты нас вроде как распустил. Теперь уже каждый сам по себе. Сам присматривай.

– Да? Ну тогда чего ты за мной увязался?

– Ты лучше ребятам верни деньги. А то нехорошо выходит.

– Ребятам? А тебе? Или ты особенный?

– А я ещё погляжу, командир. Мне кажется, ты скоро передумаешь. Заскучаешь и захочешь опять. Порядок наводить.

Тот прорычал в ответ что-то невнятное и зашагал быстрее. Павел не догонял его. Следующие дни Кузьма провёл дома безвылазно, но тревога терзала его. Он стеснялся делиться с дедом или Стрельцовым (тот переселился в гостевую комнату и был теперь всегда где-то неподалёку), сидел в комнате, курил и пытался придумать выход. Пару раз приезжала Катя, просила его выйти, но он отвечал, что болеет и не хочет её заразить. Из окна наблюдал, как на краю участка она и Стрельцов стоят, разъединённые полуметровой дистанцией, и подолгу разговаривают, лишь один-два раза прикасаясь друг к другу без страсти.

Он плохо спал и слышал по ночам, что Полина босиком спускается в гостиную, выходит в коридор через самую не скрипучую дверь и замирает на крыльце дома. Кузьме достаточно было немного приподняться, чтобы разглядеть в саду мерцающий огонёк – Максим водил то ли свечой, то ли экраном телефона, чтобы дать знать, что он пришёл. Потом (этого Кузьма не видел, но угадывал по звукам) Полина давала ему ответный сигнал и очень-очень осторожно закрывала входную дверь, кралась мимо Борькиной будки, клала в его миску кусочек мяса. Борька весело вилял хвостом, но знал, что мясо получит только за команду «Умри!», поэтому замирал, не в силах совладать только с хвостом, и не поднимал лай. Девочка кралась вдоль забора, где густели тени древнего кедра, не пуская лунный свет, и исчезала на границе участка.