Ирвин Шоу - Неслышные голоса

За две минуты до конца они выигрывали 14:10. Их соперники, «Жеребцы», являлись одной из лучших команд лиги, и шансы команды Хьюго расценивались у букмейстеров как один к двадцати, поэтому их победа наделала бы переполох в Лас-Вегасе. Но в этот момент «Жеребцы» уже были на тридцативосьмиярдовой линии команды Хью и готовились к атаке. Товарищи Хьюго все медленней и медленней поднимались после схватки, будто предчувствуя поражение, и старались не смотреть на тренера, который напоминал генерала Джорджа Паттона в неудачный день на Рейне.

«Жеребцы» быстро собрались в сходке, решительные и уверенные в победе. Хьюго блокировали в трех последних комбинациях («Отвели в сторону, как мою трехлетнюю дочь», — сказал бы тренер), и он думал, как ему удастся оправдаться. «Жеребцы» оживленно обсуждали будущую атаку, все слова сливались в фон, когда неожиданно Хьюго отчетливо услышал один голос. Хьюзеринга, лучшего нападающего лиги. Хьюго хорошо знал этот голос. Хьюзеринг выразился достаточно красноречиво, когда Хьюго не по-джентльменски, по мнению Хьюзеринга, обошелся с ним, выталкивая из зоны.

— Слушай, — говорил Хьюзеринг в центре сходки в пятнадцати ярдах от Хьюго, — думаю, Смейтерс выдохся. Я уведу его на край, а сам пойду в центр.

— Годится, — услышал Хьюго голос защитника, и тут же раздался сигнал о возобновлении игры.

«Жеребцы» двинулись к линии схватки. Хьюго искоса посмотрел на Смейтерса: тот пятился назад, опасаясь стоящего у него за спиной Хьюзеринга, и даже не вспоминал о Хьюго. Дьюзеринг с невинным видом спокойно стоял чуть левее.

Мяч ввели в игру, и Дьюзеринг со всех ног бросился к боковой линии. Крича и размахивая руками, подбежал полузащитник, но Хьюго и не посмотрел на него. Он отошел назад, чуть левее, и увидел, как Дьюзеринг остановился, развернулся и помчался к центру, оставив позади обманутого Смейтерса. Мяч уже летел ему навстречу. В тот момент, когда Дьюзеринг притормозил, чтобы поймать его на грудь, Хьюго бросился вперед и перехватил передачу. Не успел он сделать и шага, как Дьюзеринг уложил его на землю, но это уже не имело никакого значения. Игра была сделана, одержана удивительная победа. Пас Хьюго перехватил впервые в жизни.

После игры его вновь назвали лучшим игроком. В раздевалке к Хьюго, когда тот снимал свою форму, подошел тренер и с интересом посмотрел на него.

— Я должен оштрафовать тебя. Из-за тебя центр оказался таким же голым, как проститутка в субботний вечер.

— Да, сэр, — скромно потупился Хьюго, заворачиваясь в полотенце. Он не любил грубых слов.

— Что заставило тебя прикрыть Дьюзеринга? — строго спросил тренер.

— Я, — Хьюго виновато посмотрел на голые ноги. Разбитые пальцы обильно кровоточили, а с одним ногтем ему, похоже, предстояло расстаться. — Он что-то замышлял перед тем, как побежать, как-то странно дернул головой.

Тренер, удовлетворенно кивнув, с уважением посмотрел на Хьюго. Итак, Хьюго солгал второй раз. Он не любил врать, но, если бы он сказал, что может слышать, о чем шепчутся игроки в сходке, стоящей в пятнадцати ярдах, когда на трибунах 60 тысяч болельщиков ревут, как дикие индейцы, тренер тут же послал бы его к доктору по поводу сотрясения мозга.

На следующей неделе у него в первый раз взяли интервью. Статья появилась в пятницу вместе с фотографией, на которой Хьюго стоял чуть согнувшись с широко разведенными руками и яростным выражением лица, под заголовком «Мистер Большой игрок».

Сибил вырезала статью и послала ее отцу, который всегда говорил, что Хьюго ничего не достигнет как футболист, с игрой пора завязывать и прийти на фирму нужно до того, как ему вышибут все мозги, ибо, лишившись мозгов, поздно что-либо продавать, даже страховые лицензии.

Тренировки на той неделе прошли как обычно, не считая хромоты Хьюго из-за разбитых пальцев. Хьюго проверял себя, пытаясь понять, может ли он слышать то, что недоступно другим, но даже в относительной тишине тренировочного поля он не мог услышать больше, чем до инцидента в Грин-Бей. Спал он хуже, чем всегда, думая о предстоящем воскресенье, и Сибил жаловалась, что он ворочается, как вытащенный на берег кит, и не дает ей заснуть. В четверг и в пятницу он спал на кушетке в гостиной. Часы на стене, казалось, гремели, как Биг-Бен, но Хьюго решил, что это все из-за нервов. В субботу вся команда отправилась ночевать в отель, и Сибил могла выспаться. Хьюго со Смейтерсом поселились в одной комнате. Смейтерс пил, курил и волочился за женщинами. В два часа ночи, все еще без сна, Хьюго посмотрел на мирно похрапывающего Джонни и подумал, что, возможно, он сделал ошибку, ведя такую жизнь, как теперь.