Елена Попова: Егоша и маленькие, маленькие бабочки…

Так что жена с дочкой уехали на дачу, и Егоша остался один. Это было приятно. Какое-то время он посидел у компьютера, потом выпил кофе и опять посидел у компьютера. Пора было перекусить, но в холодильнике ничего не оказалось. Перед отъездом жена сказала: купи себе что-нибудь. И Егоша решил отправиться в магазин и что-нибудь купить.

На лавочке у подъезда сидел человек. Мало ли людей сидит на лавочках у подъездов, так что Егоша на него даже не глянул и пошел себе мимо.

И тут человек его окликнул:

— Три миллиарда первый?

— Да, — сказал Егоша. — А что?

— Я 2 миллиарда 999 миллионов 999 тысяч 995.

Тут уж Егоша на него посмотрел. Человек как человек. Мужчина. Постарше Егоши лет на восемь. Темноволосый, круглолицый и немного похож на бульдога. Но не злого. Егоше надо было что-то сказать, как-то отреагировать, и он сказал:

— А в чем дело?

— Поговорим, — сказал мужчина и пошел вглубь двора.

Егоша пошел за ним. Подошли к машине.

— Сядем, — сказал мужчина.

И они сели в машину.

— Проедем немного. Соседи увидят, скажут жене, будет приставать, — сказал мужчина.

— Вообще-то, да, — подумав согласился Егоша.

Они выехали со двора и немного проехали по городу.

— Давно с ними? — спросил мужчина.

— С кем? — не понял Егоша.

— С ними! — сказал мужчина раздраженно и с подтекстом.

— А… — сказал Егоша. — С весны.

— Ну и как?

— Не знаю, — сказал Егоша. Так ведь он действительно не знал. — Это не очень трудно.

— А мне до смерти надоело! Нет чтобы родиться на пять минут раньше или позже. Вот ведь не повезло!

— Не думаю, что дело в этом, — сказал Егоша с философским спокойствием. — Ведь это предопределено.

— Ничего, ничего! — вскричал мужчина с крайне раздраженной интонацией. — Посмотрим, как запоешь лет через пять! Думаешь, все так просто? Это у них просто! А у нас через сердце, через душу! Такой идет перегруз! — мужчина даже задохнулся, с трудом перевел дыхание. — Твоего-то как звать?

— Миша.

— А моего Леонид. Я ж неплохо жил, вполне. Бизнес не бог весть какой, но стабильный. Жена довольна, дети довольны, родственников обеспечил. Нужна мне эта гонка за деньгами! Я умею останавливаться. Короче, вполне жизнь удалась. А тут этот Леонид. Да. Вначале, как у тебя, еще ничего. А потом так пошел перегруз. Все эти ужасы — войны, драки, несчастные, искалеченные, беженцы, страдальцы, весь этот кошмар сердце на части рвет, душу топчет. Да у меня душа уже вся выгорела! А там и бизнес стал лететь. Кое-что скопил, на том и живу.

— Так всегда же так было, — сказал Егоша рассудительно. — Когда везде хорошо было? Всегда были войны и несчастные, и искалеченные. Африку возьмите, Азию. И голод, и пресной воды не хватает.

— Это ты так говоришь, потому что заперт на три замка. Если заперт на три замка, жить еще можно. Живи себе свою жизнь и радуйся. В ресторан сходил, на рыбалку съездил, вот тебе и радость. А если замки сорваны и там дыра, куда вся мерзость хлещет и лезут, лезут, вопят, цепляются, все эти голодные, холодные. Котенка шелудивого на улице встречу — рыдаю. Вот до чего дошел. Как-то психанул, не выдержал, — да ну ее, эту флешку, и прямо с моста в реку. И что ты думаешь?

— Я ничего не думаю, — сказал Егоша.

— Наутро в кармане уже другая. От них так легко не отделаешься. Мафия.

— Леонида своего встречал?

— Было пару раз. А что с него взять? Он же не человек. Думаю заявление написать. Пусть хоть отпуск дадут, годика на два. Для восстановления. Отпустят, как думаешь?

— Не знаю, — ответил Егоша вяло.

Он уже порядком устал от своего нового знакомца. Последнее время редко общался с людьми. Домашние — дело привычное, и сослуживцы дело привычное, одни и те же из месяца в месяц, из года в год. И с каждым общаешься по своему шаблону.

— Много таких, как мы? — спросил Егоша.

— В этом городе ты — второй. Так ведь сколько городов на свете! Я думаю, хватает.

Наконец они расстались. Егоша вернулся домой и занялся своим делом.

Вот так и шли дни за днями. Возвращалась с дачи жена и уезжала туда опять, и опять возвращалась, нагруженная банками с консервированными овощами. Отпуск Егоша тоже провел в городе. Но это его не тяготило. Ложился он поздно, спал почти до обеда и потом, после нехитрой еды, опять садился за компьютер. Как-то он вышел прогуляться и увидел, что деревья в сквере начали желтеть. Вот и лето кончилось, — подумал Егоша без сожаления и пошел себе дальше.

Так что все шло совсем неплохо. Однако осенью, когда резко переменилась погода и начались холода, Егоша затосковал. Он и сам не понимал, с чего это вдруг с ним. Поздним вечером он мог спуститься во двор и стоял там, выбирая место, чтобы больше было видно небо, подолгу смотрел в его холодное, неподвижное пространство на неподвижные звезды. Он говорил себе — нет, звезды не неподвижны, просто они очень далеко, на разных расстояниях друг от друга, и все движутся по своим путям, а Вселенная велика и безгранична. Но сколько бы он ни говорил себе это — ощущение не менялось, небесный свод давил на него и казался потолком, под которым, задавленная отсутствием пространства, шла его жизнь и жизнь его раздираемой страстями маленькой планеты.