Петр Мохирев - Ссыльный край

– Что ж Липатов, может ты и прав, свидание с любимой девушкой всегда было только на пользу. Хорошо, даю полчаса им.

Утром, перед началом рабочего дня, все снова собрались в сельском совете и капитан ставил задачу на день.

– Сегодня рейсовым самолётом из Туруханска вылетает наш работник, лейтенант Карасёв, он привезёт наручники и будет мне помогать сопровождать арестованного. Самолёт прибудет в тринадцать часов. Я заказал лошадь с санями, отсюда отъеду вместе с арестованным и ящиком с оружием, меня будет сопровождать сержант Липатов, остальным быть в аэропорту. Арестованного повезём со связанными руками, чтобы людей не смущать, прикроем их чем-нибудь, кто его знает, вдруг ему снова захочется побегать. В самолёт мы зайдём первыми, места там для нас забронированы, лётчики предупреждены, нам главное, чтобы ещё и во время полёта никаких эксцессов не было. Как только самолёт взлетит, вы все свободны, сборы для переподготовки для вас закончены, нас там машина встретит.

В аэропорту было много народу. Весть о таком нерядовом событии, как поимка дезертира, да ещё их земляка и отправка его в районный центр, быстро разошлась по посёлку и многие пришли посмотреть из праздного любопытства.

Ванька сидел в санях на брошенной туда охапке сена, рядом стоял капитан, а не в далеке мобилизованные парни, когда из только что прилетевшего АН-2 первым выпрыгнул лейтенант, огляделся, и быстро подошёл к Васильеву.

– Товарищ капитан, наручники. – И полез в карман шинели.

– Отставить лейтенант, погоди пока.

Видя, как засуетились пассажиры в ожидании посадки в прилетевший самолёт, Ванькина мать, стоявшая в стороне со старшим сыном и не отнимавшая от глаз носового платка, вдруг не выдержала и кинулась к своему младшему, но парни её придержали. Васька решительно подошёл к Васильеву.

– Товарищ капитан, пропустить её надо попрощаться с сыном, мы же люди, а не изверги и не фашисты, чтобы вот так, на виду у людей не пустить её к сыну, и руки надо развязать ему, перед матерью стыдно.

Капитан внимательно посмотрел сначала на Ваську, затем на громко расплакавшуюся мать и в его душе что-то дрогнуло.

– Лейтенант, придержите мать пока, Липатов, бойцов с четырёх сторон, не дальше чтобы десяти метров от арестованного.

Он присел перед Ванькой, залез под накинутую на его руки фуфайку, развязал шнурок на запястьях и тихо прошептал.

– Смотри Довлатов, если вздумаешь бежать, больше трёх шагов не успеешь сделать, пристрелю из своего табельного, я не хочу из-за тебя себе карьеру портить и неприятности наживать.

И он выразительно хлопнул рукой по кобуре. Потом кивнул лейтенанту и тот пропустил мать, которая с всхлипыванием кинулась к уже стоявшему рядом с санями сыну. От стайки девчонок, тоже с мокрыми глазами, осторожно приближалась Ленка. Васька взглянул на неё и незаметно кивнул, мол, что же ты стоишь, иди, попрощайся, увезут ведь его сейчас надолго. Ленка подошла к саням и, уже ни на кого не обращая внимания, кинулась Ваньке на шею.

Тем временем капитан, чтобы не смущать женщин, отошёл к парням, а лейтенант растерянно бегал глазами по присутствующим, ничего не понимал и не знал, что же ему теперь делать.

Из салона самолёта показалась голова лётчика, он нашёл глазами капитана и кивнул ему головой, тот всё понял.

– Что ж ребята, спасибо вам за службу, надо было бы мне вас построить и объявить благодарность от командования, как это положено.

Ответил ему Липатов.

– Не стоит товарищ капитан, не время, слишком много рядом женских слёз.

– Ты как всегда прав Липатов.

– И я вам хочу сказать спасибо товарищ капитан… За что?.. За человечность.

– Да что я не понимаю, я же человек, хоть и погоны у меня на плечах, только и у меня есть мать и дорогая мне женщина рядом.

– К сожалению, далеко не все это понимают, в нашем грешном мире столько несправедливости, жестокости и насилия.

– Ребята, отведите женщин, мы заведём арестованного в самолёт и там наденем наручники, а вы вслед за нами заносите ящик с оружием.

От рёва двигателя и вращающегося пропеллера поднялась целая туча снега. Люди отворачивались от шквала ветра со снегом и стали подаваться к тропинке от аэропорта в посёлок. А Ленка стояла, обнявшись с Ванькиной матерью и не замечая поднявшейся снежной тучи, всё смотрела и смотрела на удаляющуюся аннушку. Наверно вместе им было легче пережить длительную разлуку с любимым человеком.