Петр Мохирев - Ссыльный край

Анатолий практически не отходил от Нечёсова, всё расспрашивал его про нелёгкую инспекторскую работу, рассказывал о себе, о заводе, постоянно подливая в кружки. Тот разговаривал охотно – новый человек, новые рассказы, новые впечатления.

– Вот сейчас ещё чайку попьём, отдохнём маленько, рыбу всю пересчитаем и взвесим, акт составим и снова в путь.

Вскоре Анатолию удалось уговорить его на то, чтобы в акте показать лишь половину рыбы, вторую половину Нечёсов согласился взять на «прокорм команде». Владислав Иванович сидел в сторонке на брёвнышке с капитаном катера и расспрашивал его.

– Мы же ведь коллеги, речники, ты капитан, я механик, ну скажи, неужели ничего нельзя сделать, как подойти к нему, да пусть он заберёт эту разнесчастную рыбу, лишь бы акт не составлял, ведь конец тогда нашей карьере, из партии погонят, матросом, что ли мне потом плавать на теплоходе.

– Я его знаю, акт он всё равно составит, у них там внутри соревнование идёт между собой, кто больше дел оформит на нарушение правил рыболовства, просите, хоть чтобы рыбы меньше показал. Вон в Назимово бочку с рыбой забрал, она на корме стоит, а оприходовать её не стал, себе наверно заберёт, а акт на нарушителей всё равно составил. Вообще-то он очень принципиальный, если б родного отца на самоловах поймал, то и тогда бы все бумаги на него оформил бы.

Виктор ещё раз сбегал в магазин. Трое инспекторов и двое членов команды расслаблялись, как могли, кто-то шутил, кто-то рассказывал анекдоты, кто-то пытался петь, и даже инспектор, что был помоложе и ходивший уже без карабина, ляпнул, что можно было бы и за Евдокией сбегать. Но Нечёсов так посмотрел на него, что тот сразу же спрятался за чью-то спину. Анатолий тихонько подсел к Владиславу Ивановичу на бревно.

– Поддал он конечно прилично, но больше не пьёт, согласен уже и на то, чтобы треть только рыбы оформить, буду уламывать ещё, сколько смогу. Темнит он чего-то, всё говорит, чайку попьём, акт составим и поедем, но пока за бумаги не берётся, наверно попьянствовать ещё хочет. Да всё про икру меня пытает, куда да куда вы её спрятали, говорит, не может быть, чтобы съели всю, ведь часть осетров всё равно икряные были.

– Без меня никаких актов не подписывать и Виктору шепни, а то ещё подмахнёт попьяне, что подсунут. День заканчивался. Ветер снова занимался своим привычным делом – гнал волны по реке и тучи по небу, да пытался прижать к земле качающиеся ветки тальника. Чайки, борясь со встречным ветром, делали свой привычный облёт прибрежной зоны, пытаясь вытащить из воды что-нибудь съедобное. Веселье у костра не кончалось. Ходом развития событий Нечёсов был доволен, попалось сразу трое браконьеров, да ещё большая партия рыбы. Люди воспитанные, ведут себя правильно, он знал этот тип людей – интеллигенты, никто из них из себя не выйдет, материться и хвататься за ружья не будут, они будут пытаться решить свои проблемы цивилизованно, то есть договариваться, что они и делают. Иной раз за неделю еле – еле одного нарушителя поймаешь, а здесь сразу трое. За такую удачу надо нам давать не только премию, а и ордена вешать, с утра все бумаги оформим на трезвую голову, сегодня же можно расслабиться и попить её родимую.

Было уже довольно поздно, в темноте ночи ярко светился костёр на берегу. Люди у костра громко разговаривали и смеялись, благо ещё было что наливать в кружки и закусывать. Кто-то развалился на тёплых от костра камнях и мирно посапывал. Анатолий всё не отходил от Нечёсова, он тоже порядком выпил, но пьянеть ему было никак нельзя, внимательно его слушал и сам рассказывал весёлые истории. Молодой инспектор исчез, наверно подался к вдовушке – кержачке. Владислав Иванович стоял на берегу и смотрел на катер, как же они на такой высокий нос будут сегодня подниматься, однако, кое– кому, придётся ночевать на берегу. На него никто не обращал внимания, он подошёл к трапу, оглянулся, спокойно поднялся на палубу и пошёл в корму. Бочка стояла у самого борта. Руки и мозг работали синхронно. Борта высокие, но между ними есть проход, где ограждения нет, это там, где лодка причаливает, и люди поднимаются на палубу. Он упёрся ногами, навалился всем своим весом на бочку, поставил её на ребро и медленно покатил к борту. Катер был наклонён течением, бортом к берегу, но со стороны берега скидывать нельзя, там течение тише и глубина меньше, бочку может не укатить. Собрав все свои силы, он медленно подкатил бочку к борту с речной стороны и опрокинул её в воду. Не услышали бы, а то и за оружие могут схватиться, эти люди привыкли сами диктовать условия другим. Не услышали. Волны, бьющиеся о борт катера и накатывавшиеся на берег, шум кустов от порывов ветра сделали своё дело. Владислав Иванович облегчённо вздохнул, отдышался, тихо вернулся к костру и, взглянув на своих напарников, сказал.