Дарья Бобылёва - Сборник произведений

Кошка же, завершив охоту, покинула вагон на следующей станции, презрительно подняв хвост. В тайных закоулках со сталактитами пыли ее уже ждала другая добыча, возможно, более мелкая и съедобная. Своими тропами в черных недрах метро перекатывались нежнейшие грызуны, и хрустящие тараканы, и юркие зеленые огоньки, смущающие порой тоннельных рабочих, и тайные зверьки, не знающие, как они выглядят, и слепые змеи с радужной чешуей, которых еще не видел никто, кроме кошки, и не слышал их долгого, тихого свиста.

А ребенок, бурлящий во влаге, видел сон о кошке, которую еще не знал и не понимал, но бессловесно ощущал мягкой и доброжелательной, хотя и немного пыльной, с жесткими точечками на коже от того, что будет называться «блохи».

Подросток Виктор пребывал в состоянии ранней весны, отчего все кости в его теле как будто размокли и набухли. Электрические разряды необъяснимой эйфории временами пронизывали его от кончиков охлажденных ушей до интимно пахнущих пяток, уже тронутых взрослой желтизной. Подросток, похлюпывая носом, вдыхал вечерний воздух. Перчатки ощущались слишком шершавыми на радостных пальцах, он стянул их и теперь отогревал руки в карманах, среди непригодившихся монет и бумажек. Машинально приподнимая носки в память о предыдущих ботинках, пропускавших влагу через передние швы, подросток Виктор шел по подтаявшему спальному району.

В данный момент разнеженному подростку больше всего подходило наименование Витеньки, хотя почти никто так деликатно к нему не обращался. Мама и папа предпочитали казенное «Витя», сестра, находившаяся в сложном возрасте, называла подростка «Витус», а сам он осознавал себя Витьком. Витенькой же его пару раз назвала только активная одноклассница Светочка в личной переписке на страницах бездонной социальной сети. Он был представлен там фотографией с измененными цветами, на которой старался кубически напрячь живот. Витенька пробовал испытывать особые чувства к однокласснице, удачно угадавшей его мягкую и розоватую сущность, но она предпочитала опытных поклонников и не восприняла подростка даже в качестве кандидата.

Витенька направлялся в гости к знакомому, учившемуся на втором курсе медицинского училища. Знакомый был решительным человеком, до глаз заросшим неровной восточной шерстью, предпочитал пуговицам «молнии» и застежки-липучки и глубоко внутри хранил убеждение, что когда-нибудь снимет смелый фильм, сочащийся млечной молодой горечью. Его родители регулярно срывались с места, чтобы подсушить бессильные тела на солнце отдаленных стран, а сын заполнял пустоту квартиры свежим поколением, рвущимся к расслаблению и размножению, двум уже из детства видимым основам взрослой жизни. Поколение практиковалось в созревании до неприятного привкуса во рту и закисших глаз. Вокруг медицинского студента роились представительницы мягкого пола, которые находились с ним на разных стадиях близости. Особо далекими, всегда многочисленными, студент охотно делился с теми, кто приходил в постыдном одиночестве.

До сих пор Витенька не бывал на таких собраниях, и свое существование ощущал ненастоящим. Однако не так давно ему, видимо, удалось доказать свою пригодность каким-то из способов, которые традиционно не приемлются теми, кому по возрасту уже ничего не нужно доказывать. Получив, наконец, небрежное виртуальное приглашение, Витенька некоторое время бегал по своему жилищу, чувствуя потребность дополнить молчаливую радость никотином и стесняясь присутствием усатой осуждающей бабушки. Его больше не ужасала тоскливая возможность превратиться из юнца в старого мальчика, так ничего и не вкусившего. Будущая жизнь распахнулась перед ним, освещенная и теплая, стильно оформленная и населенная чуть враждебными в своей непознанности женщинами, мысли Витеньки о которых были смутными и как будто запотевшими. Уже совсем близко была граница, разделявшая воображаемое и настоящее существование подростка, и Витенька торопился к ней, полностью готовый сравняться со счастливыми остальными.

Углубленного в предвкушение подростка извлек на поверхность реальности пожилой гражданин, упакованный в невесеннюю дубленку. Смаргивая возрастную влагу и глядя на Витеньку покровительственно, он попросил прикурить. В стремительной попытке удовлетворить просьбу Витенька выпотрошил согретые карманы, засеяв асфальт мелочью, обертками, чеками, стыдливыми комочками бумажных платков и неустановленными крошками. Вспыхнув ушами, подросток согнулся и неуклюже пополз по асфальту, собирая рассыпанное и вызывая в прохожих зябкое смущение выныривающей из-под куртки бледной поясницей. Поживший гражданин смялся в улыбке и пополз рядом с Витенькой. Он подавал подростку выколупнутые из льдисто-грязного покрытия монеты и дружелюбно пыхтел.