Элисон Скотч - Мелодия во мне

Но вот мама ставит перед Андерсоном поднос с его «Кровавой Мери», и я вдруг тянусь к стакану и пробую коктейль, чувствую его вкус на своих губах. И тут по салону начинают летать куски омлета. Они носятся с такой скоростью, что мне становится страшно. Я чувствую, как у меня сводит скулы, а тело начинает сотрясать сильный озноб, будто еще немного, и что-то взорвется прямо внутри меня. Наверняка нас затянуло в какую-то вакуумную трубу типа черной дыры или Бермудского треугольника. Всех нас начинает корежить, сжимает, давит и никуда не отпускает. Чувствую, как натягивается кожа. Еще немного, и она начнет лопаться. Тело словно наливается свинцом, и меня отбрасывает назад, на спинку сиденья. Я слышу дикий вскрик Рейчел, пытаюсь снова повернуться к ней, успокоить, сказать, что все будет хорошо. Но когда я наконец поворачиваюсь, то вижу вместо нее Тину Маркес. Тина отстегивает свои ремни безопасности, вскакивает с сиденья и устремляется бегом куда-то в глубь салона, в самый хвост самолета. Как будто там можно обрести спасение. Мне хочется крикнуть ей вслед, чтобы она вернулась на свое место, что если все мы трое останемся сидеть на своих местах, то каким-то чудом именно этот ряд кресел поможет нам выжить. Но поздно! Уже поздно… Андерсон сгибается и прячет свою голову между ног, потом хватает мою голову и тоже пригибает ее вниз. На какой-то миг наши лица почти соприкасаются друг с другом, и неожиданно я говорю ему: «Спасибо! Вы спасли мне жизнь!»

Он лишь трясет головой в ответ, он не слышит меня из-за рева моторов. Через мгновение двигатели уже не ревут, они лишь жалобно воют, как свиньи, когда их режут. Вокруг нас творится бог знает что. Люди мечутся в истерике, истошно кричат, и все эти звуки сливаются в один звук. Звук смерти. И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, становится тихо. Глохнут моторы, куда-то исчезает их гул. И я понимаю, что конец уже совсем близок. Что очень скоро я очнусь в чистом поле среди сельскохозяйственных угодий штата Айова. И меня спасут. Но кто? Кто этот человек, который придет ко мне на помощь? Рори? Питер? Джейми? Кто?

Сильный удар, вокруг пляшут шаровые молнии, но я жива. Осталась жива, как и в реальной жизни. Я вишу на своем кресле вниз головой, пристегнутая ремнями к сиденью. Кровь льется потоком прямо мне в мозг, перед глазами кружатся звезды, вокруг все залито необычно ярким белым светом. Я пытаюсь как-то вытянуть шею, распрямиться, хотя мой позвоночник умоляет меня не делать этого. И все же мне удается взглянуть вверх, побороть хоть на долю секунды силу притяжения, действующую сейчас исключительно против меня.

Я нахожусь посреди кукурузного поля в Айове.

Рядом со мной стонет и беспокойно ерзает на своем сиденье Андерсон. Из последних сил я пытаюсь оставаться в сознании, понять и осмыслить все то, что только что случилось с нами.

И вот я здесь, в доме, в белом доме с замысловатым портиком на фасаде. В этом доме я провела одно лето, вдали от своей обычной жизни. Где мой отец тоже жил жизнью, отличной от всей остальной его жизни.

Мускулы мои, сжатые со всех сторон ремнями, слабеют, теряют контроль над телом. Кажется, они хотят мне сказать: «Мы же не можем поддерживать тебя вечно!» Еще немного, и моя голова оторвется от тела и ударится оземь. Но вот на уровне глаз я вижу перед собой чьи-то ноги в кирзовых сапогах, и я снова во что бы то ни стало пытаюсь держать глаза открытыми. Я борюсь! Да, я отчаянно сражаюсь за то, чтобы все видели, что я еще пока жива. Опять выгибаю шею, опять пытаюсь задрать голову вверх.

– Привет, Нелл! – слышу я женский голос и медленно перевожу взгляд с ее длинных ног на лицо. – Я – Хетер! Как хорошо, что ты снова вернулась к нам!

Когда я просыпаюсь во второй раз, на часах уже начало седьмого. Я всегда была жаворонком, не изменяю своей привычке вставать рано и сейчас. Но, правда, теперь мой мозг постоянно включен, он работает день и ночь, невзирая на время суток и на цифры, на которые указывают стрелки часов. Я не отдыхаю даже в те короткие часы, которые врачи специально обозначили в моем расписании как время для отдыха и покоя.

В спальне темно. Осень уже полноправно правит бал в городе. С каждым утром день убывает, солнце появляется на небе все позже и позже, а садится все раньше и раньше, одаривая всех последними всплесками тепла, пока еще способного согреть изнутри. С улицы доносится слабый гул машин. Он напоминает звук отдаленного прибоя. Вдруг волна накатывает на берег, а следом – тишина. Такая мертвая, звенящая тишина, в которой нет ни звука, ни света, ничего. Словно ты сидишь на дне какого-то глубокого колодца.