Элисон Скотч - Мелодия во мне

На какое-то время мы оба застыли, каждый на своем месте, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Что-то отдаленно похожее на жалость мелькнуло вдруг в глазах отца. Кажется, в нем проснулось нечто человеческое, быть может, он даже осознал всю трагичность той сцены, которая только что разыгралась в его студии. Ведь такое не сотрешь из памяти просто так, и мы оба поняли это. О господи! Как же мне хотелось в тот момент отмотать время вспять, чтобы ничего этого не было. Никогда! Чтобы я никогда не переступала порог студии отца, чтобы Рори не сгорела на солнце и не отправилась спать после обеда, чтобы Вес не сломал зуб на бейсбольном матче. И тогда я бы не маялась от одиночества и скуки, и мне бы в голову не пришла столь безумно дерзкая мысль, как взять и нарушить то единственное правило, которое я не должна была нарушать. Но вот отец развернулся ко мне спиной, врубил еще большую громкость в своей стереосистеме «Давай молоть всякий вздор! Пой же мою песню, пой!» , потом поднял кисть, оставившую после себя разводы краски на полу и на ковре с восточным орнаментом.

Немного придя в себя, я опрометью выбежала вон из студии. Помню, я бежала так быстро, как только могли нести ноги тринадцатилетнего подростка. Сбежала вниз по холму к воде, можно сказать, не сбежала, а слетела… Точнее, спрыгнула, почти не касаясь земли, только камешки из-под ног разлетелись в разные стороны. Уже на берегу я стала срывать с себя рубашку, сдирать ее через голову. Хотелось поскорее нырнуть в озеро прямо с головой, чтобы омыть водой разгоряченное тело. Но тут у меня вдруг неожиданно подвернулась лодыжка. Даже спустя девятнадцать лет я хорошо помню этот звук: что-то хрустнуло внутри – поп! – а затем мимолетная вспышка, солнечный лучик, скользнувший по манжете рубашки, и я почувствовала, что падаю, распадаюсь на части и не в силах предотвратить свое падение. Все сошлось вместе: и ногу подвернула, и только что пережила большое потрясение. Казалось, что дощатый настил пирса был совсем близко, рядом, еще одно небольшое усилие – и вот она, вода. Но в эту минуту острая боль пронзила мое тело. Подвернувшая лодыжка дала о себе знать, нестерпимая боль мгновенно отозвалась в висках. Стоя на четвереньках, я склонилась над краем деревянного помоста, почти касаясь головой досок. А уже в следующее мгновение приятная прохлада разлилась по всему моему телу, рухнувшему в воду. И я тут же отключилась от всего на свете.

Я нашла Веса на кухне. Прокралась в дом на цыпочках, чтобы – не дай бог! – не привлечь внимание матери, Питера и Рори. Не хотелось, чтобы они узнали, что я уже вернулась с озера. Вес работал за своим ноутбуком. Пальцы его проворно порхали по клавиатуре. Лоб собрался в глубокие складки и издали стал похожим на бумажный веер. Я осторожно прикрыла за собой стеклянную дверь. Но вот он резко отрывает взгляд от экрана, смотрит на меня и расплывается в улыбке. И тут же прикладывает палец к губам – тише! Такой доверительный жест двух друзей-заговорщиков. Получается, что, несмотря на то что столько лет мы прожили вдали друг от друга, он все равно знает и понимает меня как никто. Потом он поднимается из-за стола и выводит меня на заднее крыльцо.

– Led Zeppelin, – говорю я ему коротко, словно больше мне ничего не надо объяснять.

– Да, он крутил их песни все то лето, – так же коротко сообщает мне Вес.

– Вот это озеро… вода… – Я взмахиваю рукой в сторону дома, туда, где висит моя картина.

– Вообще-то ты никогда не доверяла воде. Любила плавать или заставляла себя поверить, что любишь, но все равно, прежде чем окунуться в воду, тебе всегда нужно было какое-то время побыть на берегу, посидеть, привыкнуть к воде, что ли.

– Но я хорошо плаваю. Можно сказать, я – отличная пловчиха, – возражаю я.

– Вполне возможно, такая адаптация тебе была нужна на каком-то бессознательном уровне, – пожимает плечами Вес.

– В тот день… – Я поворачиваюсь к брату лицом и смотрю ему прямо в глаза. – В тот день, когда я ушла под воду и едва не утонула, это же ты меня нашел, не так ли?

Вес недовольно морщится, потом кивает в знак согласия.

– Я вернулся от врача и сразу же отправился на твои поиски. – Вот он машинально потирает подбородок, невольно погружаясь воспоминаниями в тот далекий день. – У меня еще и заморозка толком не отошла. Половина лица онемевшая. Представляешь? Врезались в память даже такие подробности. Половина мускулов на лице омертвела от новокаина.