Пол Остер - 4321

Расовая война. Не расовые беспорядки, как всем об этом рассказывали газеты, а настоящая война между расами. Национальная гвардия и полиция штата Нью-Джерси стреляли на поражение, в те дни разора и кровопролития погибло двадцать шесть человек, двадцать четыре одного цвета и двое другого, не говоря уже о сотнях, если не тысячах избитых и покалеченных, среди них — поэт и драматург Лерой Джонс, гражданин Ньюарка и бывший близкий друг покойного Франка О’Хары, его выволокли из машины, когда он ехал осматривать разрушения в Центральном районе, затащили в местный околоток, заперли там в камере, и белый легавый избил его так сильно, что Джонс решил, что не выживет. С легавым, избивавшим его, они когда-то дружили, учась вместе в средней школе.

По словам Эми, никого в семье Бондов не тронули. Лютер пересидел войну в Сомервилле, шестнадцатилетний Сеппи ездил по Европе с Ваксманами, а мистеру и миссис Бондам удалось избежать пуль, дубинок и кулаков. Одна аллилуйя среди тысячи стонов скорби, ужаса и отвращения. Родной город Фергусона стал столицей развалин, но все четверо Бондов уцелели.

Переживая все это, он готовился защищаться в суде. За восемь дней до его процесса война в Ньюарке закончилась, вторая шестидневная война, сопровождавшая Шестидневную войну в Израиле Даны, и понимали это сражавшиеся стороны или же нет, но обе стороны в обеих войнах проиграли, и пока Фергусон ежедневно катался в Браттльборо на консультации со своим адвокатом, чтобы подготовить защиту, он задавался вопросом, не грозит ли и ему потерять всё, он спрашивал себя и тревожился до того, что у него, казалось, кишки внутри начинали разматываться и рано или поздно вырвутся из живота и заляпают собой всю Главную улицу Браттльборо, а к ним подскочит какая-нибудь голодная собака и все сожрет, а затем возблагодарит всемогущего собачьего бога за необыкновенную щедрость его благодати.

Макбрайд был ровен и спокоен, а также держался с осторожным оптимизмом , зная, что его клиент не был нападавшей стороной в рассматриваемый вечер, и с пятью свидетелями, способными подтвердить его вариант развития событий, пятью надежными свидетелями , все они учились в крупных университетах и колледжах, их показания неизбежно перевесят возможные ложные показания пьяного друга Чета Джонсона — Роберта Аллена Гардинера.

Фергусону сообщили, что судья, которому предстоит рассматривать его дело, — выпускник Принстона 1936 года, а это означало, что Вильям Т. Бурдок — однокашник, а то и друг стипендиального благодетеля Фергусона, Гордона Девитта. Невозможно было понять, хорошо это или плохо. С учетом того, что приговор вынесут в отсутствие присяжных и решение судья Бурдок будет принимать единолично, Фергусон надеялся, что это скорее хорошо.

Вечером двадцать второго, за три дня до той даты, когда должен был начаться процесс, на ферму позвонил Лютер и попросил к телефону Арчи . Тетя Говарда передала трубку Фергусону, и новая волна страха зарокотала у него в кишках. Что еще? — спросил он сам себя. Лютер звонит ему сообщить, что не сможет присутствовать во вторник на суде?

Ничего подобного, ответил Лютер. Разумеется, я буду давать показания. Я твой звездный свидетель, разве нет?

Фергусон выдохнул в трубку. Я на тебя рассчитываю, сказал он.

На другом конце провода Лютер на миг умолк. Затем пауза неловко затянулась — гораздо дольше, чем рассчитывал Фергусон. В проводах шуршала статика, как будто молчание Лютера было не тишиной, а гомоном мыслей, что бились у него в уме. Наконец он произнес: Ты помнишь План А и План Б?

Да, помню. План А: Подыгрывать. План Б: Не подыгрывать.

Именно — в двух словах. А теперь я придумал План В.

Ты утверждаешь, что есть другая альтернатива?

Боюсь, что да. Вариант прощай-и-удачи-в-делах.

Что это значит?

Я тебе звоню из квартиры моих родителей в Ньюарке. Ты имеешь представление о том, как в эти дни выглядит Ньюарк?

Видел снимки. Уничтожены целые кварталы. Сожженные, выпотрошенные здания. Конец одной части света.

Они пытаются нас убить, Арчи. Не просто хотят нас выгнать — они хотят, чтобы мы умерли.

Не все, Лютер. Только худшие случаи.

Те, что у власти. Мэры, губернаторы и генералы. Они желают стереть нас с лица земли.

Какое отношение это имеет к Плану В?

До сего момента я был готов подыгрывать, но после того, что произошло на той неделе, мне кажется, я уже так больше не могу. Потом гляжу на План Б — и чуть не задохнулся. «Пантеры» сейчас — сила, и делают они в точности то, что, я думал, сам буду делать, если План А провалится. Скупают оружие для самозащиты, принимают меры. Они теперь выглядят сильными, но на самом деле не сильны. Белая Америка не потерпит того, что они делают, и одного за другим их будут скашивать и убивать. Это глупый способ умереть, Арчи, — ни за что. Поэтому наплюй на План Б.