Ринат Валиуллин - Кофе на утреннем небе

– Так и есть.

– А как же критики?

– Бьют родное дитя больно на твоих же глазах. И ты не можешь ничего сделать, пока оно не вырастет и не обретёт собственный авторитет, разве что уничтожить собственными руками.

– Как ты думаешь, у нас будут красивые дети?

– У нас будут лучшие дети в мире.

– Что для этого будет нужно?

– Иногда варить мне кофе.

– Сварю, но сначала разведись, – резко отвернулась она от меня, скорчив из своего силуэта обиду.

– Всё будет хорошо. – Я взял её волосы и начал гладить.

– Я не хочу, чтобы всё было хорошо, я хочу, чтобы нам было хорошо.

Иногда я брался укладывать её волосы сам. Это было всё равно, что расчёсывать её мысли, направляя их все ко мне, думая про себя: «А что женщина, кинь ей как собаке ребро, и будет любить», а вслух приговаривая:

– Если вас сегодня ещё не поцеловали, не отчаивайтесь. К чему вам случайные поцелуи, если в них нет ни вкуса, ни страсти. Если вас ещё не взяли замуж, не отчаивайтесь, главное, чтобы брали.

Иногда это не помогало. Её некогда послушные волосы вновь становились строптивыми и гнули свою линию.

– Чёрт, суббота, а проснулась в такую рань, что даже неудобно стало. – Она долго лежала с открытыми глазами, будто открыла их впервые. В голове крутилось непонятное чувство: «Утро никого не способно понять, гуляла ли ты всю ночь напролёт, готовилась ли к экзамену или тебя элементарно мучила бессонница, оно просто наступает, топчется на твоих веках, пытаясь их отворить, играет на нервах будильником, звонит по телефону. И наконец, вспомнив, что тщетно, потому что сегодня суббота, уходит, прекрасное нежное летнее, к тем, кто от него без ума».

– Чай пить будешь? – знал я, что суббота в семье – это день компромиссов: если вы вместе, то вечером неизбежно кино, если уже разошлись, то кино достанется ребёнку, однако самый захватывающий фильм ждёт тех, кто ещё не встретился.

– А с чем?

– Со мной.

– Ты любишь субботы?

– Суббота никогда не была моим любимым днём… Ночью да, днём я обычно спала.

Я попытался обнять Алису. Она увернулась.

– Хватит на меня дуться.

– Нет, не то что бы я какая-то фригидная дура, просто я могу согреть только одного.

– У вас кто-то есть?

– Нет, с чего вы взяли.

– Я подумал, что этот кто-то вас взял, а теперь не отдаёт.

– Никто меня не брал. И вообще, не будьте ко мне так серьёзны, не надо, вдруг передумаю, вы начнёте пить мою кровь, а она окажется отравлена, затягиваться поцелуями, а окажется, что они вас курят из любопытства. Рано или поздно я всё равно слезу с иглы вашего взгляда, пусть даже искреннего, и наконец исчезну, печально для вас, для меня – легкомысленно.

– Сегодня же суббота, давай устроим перемирие.

– Чёрт, а я уже постель убрала.

Янь: В среду иду на встречу с одним писателем, моим другом, пойдёшь со мной?

Инь: Пойду, а что там будет?

Янь: Он представит свой новый роман. Ну, и познакомлю лично. Может, напишешь потом по этому поводу какую-нибудь статью.

Инь: Хорошо, договорились.

Янь: Но есть одно «но». Встреча пройдёт в книжном, там нельзя целоваться.

Инь: Он настолько прекрасен, этот твой писатель? Хорошо, посажу свою любовь на поводок, надену намордник, чтобы она на тебя не бросалась.

Его Издательство сидело в книжном магазине в ожидании встречи. Жизнь здесь замедлялась, люди переключались на пониженную скорость, казалось, что сюда заходили люди, которые никуда не торопились или вовсе отбились от современного ритма жизни. Максим заказал себе чай. Даже чай остывал здесь медленней. Люди тоже собирались медленно, по страничке, в одно вечернее повествование. Мужчин гораздо меньше, чем женщин, видимо, из тех, что хотели стать писателями тоже либо ведомые своей слабой половинкой, которая всё время искала приюта своим переживаниям, то есть утешения. Содержание, вот что привлекает внимание женщин, как сделать свою жизнь более наполненной и чем её наполнить. Мужчины всегда шли за формой. Я допил чай и налил в чашку вина, которое у меня было с собой. Мне нужен был аперитив, чтобы адаптироваться. Закусил страницей наугад. На плохие книги у меня была стойкая аллергия, обычно я мог понять это по нескольким абзацам. Чего только не приходилось читать в процессе своей работы! В этот момент я вспоминал Брэдбери, герои которого желали сжечь все книги. Я перелистнул страницу: эта духовная пища не грозила ожирением, но холестерина здесь хватало, а особенно углеводов.