Ринат Валиуллин - Кофе на утреннем небе

– Ну не выкинул. Это же повод. Что за хроническая грусть на твоём лице?

– Это только цветочки! Есть вещи, которые я не могу тебе сказать. Мне приходится их постоянно носить. Будь ты внимателен ко мне, ты бы заметил, – развешивала она на сушилке бельё.

– Что с тобой опять?

– Воскресное недомогание, – упали её мокрые розовые трусики и прилипли к полу. Спущен последний флажок романтизму, заметил я про себя.

– Это что-то новенькое.

– Нет, это старенькое, старое расписание на все воскресенья, которое ты никак не хочешь менять, – подняла она хлопчатобумажный треугольник и повесила непослушного обратно на сушилку.

– Сейчас ты скажешь, что женщина создана для праздника.

– Да! Создай праздник женщине. Тебе слабо, потому что ты больше меня не любишь. Ты вообще неспособен любить никого, кроме себя, – выкладывала она аккуратно носочки.

– Бред. Что ты несёшь? – взял я ложку, быстренько накормил свои туфли ногами и повесил обувной совок обратно.

– Да, ты прав! Я всё время несу, ношу, выношу. А хочется, чтобы носили меня.

– А это что за бумажка? – попытался я отвлечь её от темы.

– Счёт за свет.

– Что так много?

– Надо экономить электричество.

– Каким образом?

– Беречь тепло! Понимаешь?

– Да, да, выключать свет, «и любить друг друга», – добавил я вторую часть про себя и открыл входную дверь.

– Вот именно, – подтвердила мои мысли супруга.

– Неужели это так сложно?

Алиса подорвалась на гранате. Её красные пальцы то и дело вытаскивали рубиновые тельца из гнёзд спелого фрукта. Сладкий сок сочился из её пальцев, окрашивая руки в бордо.

– Ты страшный человек, ты знаешь, как я хотела, – протянула мне целую горсть красных семян граната Алиса.

– Как у тебя сегодня прошло? – собрал я губами урожай.

– Скучно. Прямо хоть объявление давай.

– Какое?

– Отдам в добрые руки стройные ноги, – откинулась она на спину и закрыла глаза. Губы её пылали одной фруктовой раной.

– Руки тоже ничего. Вам идёт этот гранатовый браслет.

– Вы слишком внимательны, – подняла вновь веки. – Вы появились, как всегда, вовремя. Меня это пугает, – лежала Алиса в постели, словно загипнотизированная удавом моего взгляда.

– А вы слишком догадливы. Теперь я хочу с вами не только переспать, но и переживать, – взял я её руку и начал слизывать с них сладкое гранатовое вино.

– Чего хочет женщина в пятницу, ты знаешь?

– Женщина – знаю, ты – нет, – кисло-сладкое щипало мой язык.

– А я что, по-твоему, не женщина?

– Нет, вы не женщина.

– А кто же я?

– Могу вам сказать, только обещайте не обижаться.

– Обещаю. Ну, и кто я?

– Моя будущая жена.

– Ну так вот, – побежала она пальцами по моим рёбрам, словно это были клавиши пианино. – Пятница – это такой день, когда очень хочется, чтобы симпатичный молодой человек вынес тебе мозг своим пристальным вниманием и заполнил пустоту комплиментами. Всю пятницу меня не покидала приятная толчея планов и давка мыслей, я радовалась, что скоро метро недели выпустит меня на конечной станции – выходные. Мне всё время кажется, что моё время неисчислимо, потому что оно состоит не из чисел, а из дней недели. Чёрт, масло масляное. Так вот, сегодня небо затянуло пятницей. Я чувствую, как я иссякла, мне срочно нужна калорийная любовная пища. Да, что я несу, чёрт побери, я хочу трахнуть тебя, вот, – высказалась Алиса и бросила голову вперёд, так, что её локоны обрушились потоком вниз и застыли на простыне.

– Вы замужем? – спросил я, вглядываясь в темноту её густых волос.

– Откуда вы знаете? – ответила мне копна.

– Ругаетесь профессионально.

– Это мой живот, он всё время начинает урчать, стоит тебе только прикоснуться.

– Голод адский.

– А я ищу рай. Это что, сегодня такая прелюдия?

– Нет, это уже второй акт.

– Чёрт, кажется я проспала первое отделение, – тревожно вскинула она руку к своему лбу.

– Нет, не проспали, он будет сразу же после второго. Так вы подскажите, как пройти в рай?

– А вы женаты? – взяла она мою правую руку.

– Да.

– Тогда налево, потом ещё раз налево.

– Налево, говорите. – Я взял её левую руку и начал целовать.

– Вы не правы, – отдёрнула она её резко и прижала к своей груди.

– Что такое?

– Доктор, недавно заметила, у меня на мужчин аллергия.

– И в чём она выражается?

– Появляются дети.

– Ты беременна?

– Почти.

– Что значит почти?

– Хочу замуж.

– Это я помню.

– Или не хочу, – глупо улыбнулась она, заставив так же глупо улыбнуться и меня. – Натворишь, а потом с ними уже никакого творчества. А правда, говорят, что для творца его произведения словно дети?