Соня Фрейм - Опасный возраст

— Элена… — начал я. — У тебя кто-то был в Хельсинки? Кто-то… особенный?

Она быстро взглянула на меня и заявила с улыбкой, в которой в этот раз была только горечь:

— Это уже давно в прошлом. Просто снег навеял…

— И… кто это был? — Я не намеревался сдаваться так легко.

Элена уже не могла уйти от моего вопроса. Я пригвоздил ее к креслу взглядом и вдруг на короткую долю секунды обрел контроль над диалогом.

— Один очень упрямый человек, — лишь сообщила она, а затем резко поднялась. — Сергей… у меня через час встреча с режиссером «Спящей красавицы», ты можешь порисовать тут, если хочешь, но я не смогу уделить тебе внимание. Нам надо будет обсудить с ним детали постановки. Надеюсь, ты простишь.

— Да, я пойду лучше.

Меня молча проводили до дверей и коротко попрощались. Все это время я не мог отделаться от ощущения, что она хочет меня просто спровадить. Я вышел на улицу и разглядывал снег, который уже таял.

Я шел домой, размышляя над нашей беседой. С чего она вдруг взялась за Алину? К чему вообще была эта фраза про гипотетическое развитие отношений и то, что мною нельзя управлять и мы в этом похожи?

И внезапно меня осенило. Это символично совпало с падением здорового кома снега с ближайшего дерева прямо мне под ноги.

Она же о себе говорила! Все ее фразы были завуалированным пересказом каких-то болезненных отношений в ее жизни.

«Есть вещи, которые нельзя разлюбить…»

Я тут вообще был ни при чем. Но стал зеркалом, в котором она отражала то, что хотела сказать, причем не мне, а самой себе.

Значит, и она бывает иногда откровенна.

В Интернете сейчас можно найти что угодно. Люди тоннами выгружают туда информацию, и при желании можно всегда отыскать ту ниточку, потянув за которую узнаешь все, что хочешь. Я занялся шпионскими происками, чтобы выведать хоть что-то о прошлом Элены в Хельсинки.

Всегда помимо новостных заметок, статей и фотоотчетов есть форумы и социальные сети, куда люди сливают слухи и домыслы. Мне было интересно узнать все. Я плевать хотел на качество информации: в конце концов, там ведь могла быть и доля правды.

Об Элене больше писали во всяких арт-журналах. Блогеры разбирали ее картины по косточкам. Но она не была, разумеется, знаменитостью того сорта, которых папарацци караулят по углам.

Я нашел более давние снимки, где ей было двадцать три года. Тогда ее карьера вдруг стремительно взвилась, буквально в один год. Она выглядела немного иначе, носила каре.

Поиски не дали мне многого, я, скорее, просто в очередной раз собрал ее для себя по кусочкам. Но одну вещь я все-таки нашел. На каком-то финском сайте была статья о ней, в которой я не понял ни слова. Но благодаря переводчику Google я получил безобразный текст, из которого следовало, что она жила там год и была приглашена на какой-то светский прием к президенту Тарье Халонен наряду с финскими деятелями искусства. Там же имелась небольшая фотография в паршивом качестве, где Элена в длинном черном платье с открытой спиной позировала вместе с высоким мужчиной с насмешливым взглядом. О том, кто он был и как его звали, не было ни слова. Она держала его за руку. Это единственное, что говорило о каких-то близких отношениях.

Несмотря на отсутствие информации, я понял: это он, тот, о ком она говорила. «Один очень упрямый человек». Разглядеть их получше никак не получалось: в глаза сразу начинали лезть пиксели.

Стоит ли говорить, что я возненавидел этого мужчину, даже толком не зная, кто он?

Дэн все-таки своего добился и затащил меня на одну из вечеринок в пятницу. В этот раз я согласился без особого сопротивления, потому что мне надоело быть таким, каким я был уже много лет, то есть избегать людей, мотивируя это тем, что мы не сходимся во взглядах, или тем, что они все — придурки, а я один — умный.

«Если я такой умный, почему тогда один?» — логично напрашивался вопрос. Вряд ли от больших мозгов. Отшельничество — тоже своего рода снобизм.

— Короче, тема такая, — заговорщицки просвещал меня Дэн, — старший брат моего одноклассника может провести нас в клуб, и никто не спросит, сколько нам лет. А если ты уже там, то бухло разливают без лишних вопросов. Усекаешь?

— Это называется ранний алкоголизм.

— Это называется раннее занудство. Идем! Хочу посмотреть на тебя пьяного.

Я не стал рассказывать Дэну про мое алколето и какие я сделал после него выводы. Но мне по-прежнему казалось странным, что человек, готовый выжрать бочку пива, будет встречен с большим одобрением, чем тот, кто не пьет вообще. Как если бы любовь выпивать автоматически означала, что я — отличный парень.