Соня Фрейм - Опасный возраст

— Ты что, думаешь, я полагаюсь на других в таких делах? Я не дура и как-нибудь разберусь, кто мне подходит, а кто — нет!

— А почему ты тогда ее вообще слушала?! — возмутился я.

— А что, мне надо было засунуть этот батон хлеба ей в рот, чтобы она молчала?

— Почему бы и нет?

— Да, в этом весь ты, — передразнила она мою гримасу. — Для тебя лучше быть одному, чем пытаться найти компромисс. Она моя подруга. И я благодарна ей за то, что она честна со мной. Это лучше, чем она молчала бы. Но какой из этого последует вывод — уже мое дело.

— В топку таких друзей, — лишь проворчал я.

— Как ты вообще можешь мне не доверять?! Сам хорош! Торчал под елкой и подслушивал! — встречно рассердилась она. — Если я буду поступать с людьми как ты, я вообще одна останусь!

И она ловко вскочила в подошедший автобус, даже не попрощавшись. Так я оказался еще и виноватым.

Мы с ней помирились тем же вечером. Но осадок остался. Я задумался не в первый раз: подходим ли мы друг другу, с такими полярными взглядами на жизнь? Я боялся, что однажды мы расхотим мириться. Автобус уедет, Вероника окажется права, а я так и останусь, как та выразилась, с кучей траблов.

Как-то родители Алины уехали за город, и она позвала меня к себе, посмотреть фильм. Это было в святое воскресенье, которое стало моим.

Алина жила в элитном кондоминиуме, где квадратный метр стоил дороже, чем вся наша квартира. В тех вычурных высоченных домах, где на крыше имеются бассейн, ботанический сад и, может, даже зоопарк. Хотя я утрировал: зоопарка там все-таки не было. Но про бассейн угадал.

Меня впустила консьержка, а за ней еще мялся охранник-шкаф. Она зачем-то спросила мое имя и вписала его в тетрадку.

— Сфотографируете? — не удержался я от колкости.

— Да, в профиль и анфас и номер тебе присвою, — строго сказала она. — Проходи.

У них дома было светло, а обстановка оказалась совсем не вычурной, хотя и дорогой. Царила тишина, которая почему-то сразу показалась чужеродной. В этом доме звуки обычно не умолкали ни на секунду.

— Видишь, все вдруг уехали, — хмыкнула она. — Садись, сейчас принесу кексы и чай.

На ней были какие-то тапочки в виде ежиков, а волосы она заколола специальными палочками, как китаянка. Я присел в гостиной на диван и провалился в гору подушек. Даже собаки в этот день не было.

Девчачьими мелодрамами Алина разумно решила меня не терзать, и мы выбрали «Обливион». Я давно хотел его посмотреть, и она знала об этом.

— Я его уже видела, — поделилась она. — Думаю, тебе понравится.

Алина лежала, положив голову мне на колени и глядя в экран. Нам было тепло и удобно. И «Обливион» нравился мне все больше и больше.

Я чувствовал смутную причастность к такому сюжету, когда на Земле остаются всего два человека и они ощущают свое одиночество, но при этом находят счастье в мелочах: в маленьком цветке, выросшем вопреки климатическим условиям, в пустых безграничных пейзажах разрушенного мира, в общении друг с другом.

— Ты хотел бы жить в таком мире? — отстраненным голосом спросила она.

— Да, — неожиданно для себя ответил я, глядя, как Джек рассекает воздух на своем самолете и грубый ландшафт скользит под ним словно живой.

— Я так и знала, что ты так скажешь.

— Но ты не хотела бы.

— Нет. Представь… что больше никого нет, — отрешенно пробормотала она. — Только мы на огромной разрушенной планете. И вроде никого и не надо, а все равно пусто на душе.

Я сжал ее ладонь. Просмотр обычного фантастического фильма внезапно задел нас глубже, чем следовало. Джек видел сон про свою жену Юлию, а потом она упала на него с неба в капсуле. Подумалось, что это прекрасный способ прийти в чью-то жизнь. Кто-то, кого ты видишь в мечтах, вдруг находит тебя сам. Это был не наш с Алиной сюжет, но я понимал, что если бы мог выбирать, то сначала она мне приснилась бы.

Час с лишним пролетел быстро. Герои раскрыли инопланетный заговор, признались друг другу в любви и отправились убивать злодея — гигантский космический спутник в форме пирамиды, который завис над Землей вместо разрушенной Луны.

Мы влипли в экран окончательно. Джек и его жена прощались. Все закончилось тем же, с чего началось. Она легла в капсулу, в которой прибыла на Землю, чтобы уснуть перед своим последним путешествием.

«Встретимся во снах», — сказал он ей на прощание.

Алина вдруг нажала на «стоп» и поднялась.

— В оригинале фраза звучит немного по-другому, — хрипло сказала она, глядя на меня. — Он сказал ей: Dream of us. Я всегда понимаю ее двояко. И как «встретимся во снах», и как… «мечтай о нас двоих». Мечтай о лучшем будущем и лучшем мире, за который мы сражаемся.