Александр Иванов - Будни анестезиолога

Способность удивляться проявлениям идиотизма была утеряна еще в институте. Но здесь ситуация была неординарная. Неизвестный труп молодого мужчины, привезенный неизвестными людьми, на машине, у которой не то что номер, даже марка не известна (кажется «девятка», кажется темная.)

— А фамилию то он хоть записал?

— Да нет, так отдал. Сказал, что чего ему историю болезни заводить?

Хорошо, необходимость в записи дежурного реаниматолога отпала. Одной проблемой меньше, как говорят наши правоохранители: нет тела — нет дела. Но надо рассказать о происшедшем на утреннем обходе. Оставшееся время до конца работы ушло на обсуждение ситуации. Вспоминалась известная свалка старых автомобилей из кинофильма «Криминальное чтиво», мистер Уиткинс, решающий все проблемы, его фраза о том, что убитого негра никто не спохватится, и прочие эпизоды. В общем, конец дежурства прошел весело. История пересказывалась каждому приходящему на работу. В ординаторскую, услышав смех, заходит начмед, интересуется, чего же в ординаторской так весело? Начмеду предложили повеселиться вместе с остальными, пересказав в очередной раз историю. Но начмеда ситуация не развеселила:

— Где этот мудак? Я сейчас убью эту скотину!!! (Дальше нецензурно.) Что за труп, откуда, почему даже не записана фамилия?!!!

Мы тоже затихли. Понять начмеда можно, если вдруг там криминал и смерть насильственная, то неприятностей у администрации мало не будет. В течение дня была оповещена вся милиция района, подключено ГУВД, даже обратились с просьбой о содействии к частным охранным структурам, к местным браткам, в счет оказанных в прошлом и будущем медицинских услуг. Тишина. Пять дней прошло, никакой труп в озере не всплывал, на обочинах дорог и в лесах не находился. Появилась надежда, что не всплывет, что его сожгли в печке или по крайней мере глубоко закопали.

На шестой день в приемном отделении раздается звонок. Звонят родственники умершего. У них созрел вопрос, а что же теперь делать дальше? Нельзя ли его снова привести в больницу, а то он дома лежит, разлагается. Лето, завонял уже. Ответили, что нет, привозить не надо. Надо подождать, когда к ним приедут.

К вопросу о способности доктора Беленького ставить больным диагноз «СПИД» ходили легенды. Однажды с утра в субботу подходит дежурный терапевт, рассказывает. Накануне Беленький положил на отделение гостя с Украины, написав ему на обложке истории два слова: «СПИД. Деменция». Фамилия гостя была Калитка. Что было особенно интересно, гость месяц назад обследовался в инфекционной больнице имени Боткина, где никакого СПИДа у него не нашли. На вопрос откуда взялся этот диагноз Беленький отвечал, что Калитка — пидор, потому что сопровождавшего его товарища назвал своей женой. Зав. отделением приказал дежурному терапевту гнать Калитку в шею, как только нарисуются его родственники, но терапевта насторожили некоторые странности в его поведении, и он пришел за советом. Посмотреть больного он не просил, но мне уж очень захотелось взглянуть на педераста с фамилией Калитка. Фамилия наводила на игривые ассоциации: «Отвори потихоньку калитку….»

Поднимаюсь на терапевтическое отделение. В отдельной палате на полу сидит человек и с аппетитом поглощает туалетную бумагу. Отмотав от рулона удобный кусок, комкает, запихивает в рот и запивает лимонадом. Человек явно наш, реанимационный. Лихорадка за 40, одышка. Срочно тащу его к себе в реанимацию. Рентген, анализы. На рентгене — тотальная пневмония с обеих сторон. Тянуть некуда: наркоз, перевод на искусственную вентиляцию легких. Приходят результаты анализов, как говорится, диагноз товарища Саахова полностью подтверждается: сепсис с поражением всех внутренних органов. Попутно начинается синдром ДВС (дисиминированного внутреннего свертывания крови). Как всегда пропускаешь его начало, первый этап, а замечаешь, когда кровь начинает сочиться из всех мест, в первую очередь из десен. Тут уже не помогает никакая гемостатическая губка, никакие препараты. Остановить кровотечение удается только прижиганием раскаленным на пламени зажигалки хирургическим зажимом. При этом дежурного хирурга, стоявшего рядом и наблюдающего за процессом, выворачивает наизнанку. Слабоват оказался парень, а еще отставной майор, побывавший не на одной войне.

В общем, адреналина с товарищем Калиткой хватило. Хватило надолго, когда состояние более-менее стабилизировалось, начинаю заполнять лист назначений и не замечаю, что вместо слова-фамилии Калитка пишу слово Скамейка, вероятно вспомнив персонажа одного известного армейского анекдота.