Александр Иванов: Будни анестезиолога

— Почему негатив? Людям там хорошо.

Вспомнили интересных общих знакомых, коллег.

— А помнишь, хирург у нас работал, Тишка?

— Смутно, помнится, он еще в экспедицию куда-то в Арктику поехал. Там чуть ли не два срока подряд на льдине просидел. Он?

— Да, ему тогда еще какое-то звание дали. Герой. Тогда вертолет с их сменой нае…ся, им предложили, кто может, останьтесь еще на одну зимовку.

— Было, помню. А где он, кстати, сейчас?

— Так от судьбы же не уйдешь. Замерз во льдах у родного поселка, в нескольких шагах от больницы.

— Трезвый?

— Ну ты сказал! Когда он трезвый с работы уходил? Хотя кто знает? Только весной труп нашли. Это ж надо — два года на Северном полюсе просидеть, а тут на тебе, погиб почти у самого дома.

Хирург вчера просит:

— Подойди, посмотри дедушку, дедушка, конечно, в полном маразме, но оперировать его надо, пока его бабка ему член не оторвала.

— Это как?

— Ну, придешь — сам увидишь.

Хитрый хирург знает, что от такого предложения не откажусь, как не посмотреть на интересных людей?

Поднимаюсь, деда в палате нет. Сестра говорит, что пошли они с бабушкой на прогулку. Вон они, в конце коридора. Интересная картина: дедушку выгуливают на поводке. У деда спущены штаны, быстро не побежишь, а поводок — мочевой катетер с мочеприемником. Бабушка впереди, если дед увлекается, по ошибке стремится в чужую палату, подергивает его за поводок:

— Пошли к себе, мудак старый!

Хирург просит прооперировать дедушку под общим наркозом, иначе дед со стола убежит.

— И зачем, говорю, ты такую идиллию хочешь разрушить? Ну удалите вы ему аденому, уберете мочевой катетер, как его бабушка выгуливать будет?

Иду днем по коридору совершенно чужой для меня клиники. Видно, что я посетитель, в бахилах, одноразовый халат накинут на плечи, сумка в руках. Надеюсь, что никто не заподозрит, что я врач. Подходит человек, явно из местных больных:

— Извините, а вы не можете мне сделать обрезание? Мне очень нужно, у меня крайняя плоть очень длинная.

— Зачем? А потом, ты же на урологическом отделении, попроси врача, если надо, тебе сделают.

— Нет, мне прямо сейчас нужно. А они дорого просят. А вы не поможете?

— Не пойму, в чем проблема, только процедура болезненная, взрослым надо под наркозом.

— Значит, все-таки можете? Я так и знал! Я так и знал. Давайте сделаем прямо сейчас. Скальпель я вам дам, сейчас украду в перевязочной. А где? Это не вопрос, прямо тут. Нет, лучше отойдем в туалет. Наркоза не надо, я потерплю. Я кожу оттяну, вот так, — показывает на расстояние вытянутой руки, — а вы ножиком раз! И готово.

— Хорошо, — говорю, — ждите меня тут, я только сумку оставлю в палате, — и топаю в ординаторскую. Спрашиваю:

— У вас там чудак какой-то пройти не дает, требует, чтоб я ему обрезание сделал.

— Да не обращайте на него внимания. Он у всех просит.

Изуверский способ лечения алкоголизма, широко практикуемый в наших наркологических клиниках, когда дают выпить 50—100 грамм водки и вводят миорелаксант, вызывающий остановку дыхания.