Владимир Топилин - Слезы Чёрной речки

В конце поляны — движение. В их сторону идет какое-то животное. Издалека не видно, кто это: сохатый или лошадь. С более близкого расстояния выснилось, что идет конь, на спине которого сидит человек.

По телу Яниса потекла томительная волна. Руки ослабли. Голову обнесло хмелем. После этого бросило в дрожь. Ладони взмокли, пальцы стянуло судорогой, в глазах поплыли размывы. Нет сил прицелиться и выстрелить.

Подобное состояние было вызвано нервным перенапряжением от ожидания, к тому же он никогда не стрелял в человека. Убийство Клима-горы произошло неосознанно. Здесь же, когда дело дошло до выстрела, вдруг понял, что не может нажать на курок. Это был человек, и этим все сказано.

Конь все ближе. Вон уже видны кольца на уздечке, спокойные глаза, борода на лице всадника. Стараясь сосредоточиться, парень прицеливался. Не получается, мушка прыгает из стороны в сторону, ствол гуляет между деревьями. Елка в стороне вот-вот залает, выдаст его. Собрав последнюю волю, положил палец на спусковой крючок. Как только покажется из-за дерева, надо стрелять. Куда? В грудь.

Из-за ели показалась голова монголки. Ветки бьют всадника по лицу со всей силы. Тот даже не отворачивается. Яниса что-то насторожило в его позе. В самый последний момент убрал палец с крючка, не выстрелил. Поднял голову, стараясь понять, что тут странного.

Всадник сидит как-то неестественно, завалившись набок. Ружья нет, лошадь идет одна. Где вторая монголка? Да и где сам человек? Вместо него — привязанный к спине мешок. Привязанные к уздечке — рукава куртки. На рисованном лице прилеплена еловая борода, вместо ног болтаются пустые штанины.

— Вот те тетка, блин, на Рождество! — растерянно, едва слышно выдохнул он. — Чуть не выстрелил… А где?.. — и осекся на полуслове.

Сзади, вдалеке, показалась вторая, вороная лошадь. Теперь с настоящим всадником в седле.

Передовой конь, не почувствовав их, неторопливо проследовал вдоль ручья мимо. Янис бросил косой взгляд на муляж: предусмотрительный! Боится подъехать под пулю, чует за собой грешки. И безотрывно наблюдал за приближавшимся убийцей.

Да, это был он. Тот мужик, приезжавший к ним в гости, убивший Юриса. Та же осанка, слегка опущенная к земле голова, заросшее бородой лицо, космы на голове. Готовый к стрельбе на коленях карабин.

Его поведение вызвало у Яниса негодование. Какой хитрый! Пустил вперед коня, сам едет сзади. Если кто-то впереди выстрелит или конь даст знать, у него хватит времени скрыться в тайге. Возмущение охладило кровь. Разом успокоился. Неизвестно куда пропали дрожь и слабость в руках, в глазах появилась четкость, движения стали твердыми и уверенными.

Палец на курке. Взгляд совместил планку с мушкой, ствол смотрит чуть в сторону от елки. Там незнакомец должен проехать. Как только выйдет из-за веток, надо стрелять.

Конь идет не спеша. Глаза убийцы бегают по сторонам, а сам он в седле сидит как влитой, предупреждая каждый шаг монголки. Янис перевел мушку на грудь, попробовал прицелиться. Далековато, можно промахнуться. Лучше подождать.

Заехал за ель. Еще несколько шагов и появится из-за дерева. Вдруг остановился. Встал. За ветками плохо видно, что делает. Кажется, смотрит в его сторону. Неужели заметил? Плохи дела. Надо стрелять, но нельзя. Пуля через ветки может дать рикошет.

Тот слез с коня, подошел к елке, начал рассматривать ствол, приложил руки ко рту, крикнул резко голосом:

— Гок-гок-гок!

Елка едва не залаяла. Янис вовремя успел зажать ей пасть, ткнул легко в бок. Сам не может понять — что происходит?

Прошло немного времени. Сверху послышались шаги. На призыв возвращался первый конь. Удивился: надо же, как приучен!

Дождавшись его, убийца подозвал к себе, что-то достал из притороченной к боку котомки. Опять за елку что-то делать.

Янис в напряжении: надо стрелять, другого удобного случая не представится.

Вот он вышел из-за ели, встал боком, двигается. Нет, надо подождать, когда повернется грудью. Тот подвязал одинокого коня за уздечку, вскочил в седло и, поворачиваясь, чтобы поехать, проверил, все ли ладно. Потом посмотрел вправо и оказался перед Янисом лицом.

Парень больше не ждал. Прицелившись между плеч, плавно нажал на крючок. Карабин взорвался от грохота выстрела, плюнул огненной смертью, сильно ударив прикладом в плечо. Янис заметил, как во время выстрела всадник перевернулся с коня кубарем, упал на землю. Испуганные лошади, связанные в паре, спотыкаясь и наскакивая друг на друга, бросились в другой конец поляны.