Взяв со стола записку, он скомкал её и выбросил в мусорное ведро, стоящее у рукомойника. Отворив форточку, достал из сетки круг ливерной колбасы и, отломив от него изрядный кусок, положил на газету перед Асей.
– Ешь, скотинка, – убирая остатки колбасы обратно, ласково проговорил он. – А то ещё неизвестно когда эти оглоеды притащатся. После библиотеки могут и в кино забуриться. А ты будешь здесь, в темноте, одна голодная сидеть. А так поешь и спать завалишься. Может, и сон тебе про таёжку приснится. Хорошо ведь нам там было вдвоём. Щас я тебе ещё и водички свежей налью. А завтра супца вкусного с куриными лапками да гребешками сварганю – специально для тебя на рынке взял… На встречу важную иду, понимаешь, – доложил он собаке, грызущей стылую колбасу, – волнуюсь…
Надев пальто, Ваня почувствовал себя в нём как-то особенно неловко. Полы его были коротки, в плечах оно жало. Он предпочёл бы своё любимое, привычное, таёжное одеяние: толстое тёплое бельё, ичиги – приятно пахнущие дёгтем, толстый свитер, заправленный под ремень в суконные штаны, опушенные поверх обутки, чтобы снег туда не проникал, суконная же, не сковывающая движений, куртка и видавшая виды, пропахшая дымом костров, ондатровая шапка, которая и была на нём. Но сейчас он шёл к девушке, с которой дружил с детства и которая ему, сколько он помнит, всегда нравилась больше всех остальных девчонок. И которую он, может быть даже, уже давно любил, той любовью с горчинкой, когда считаешь себя недостойным того человека, которого любишь.
На улице уже совсем стемнело, и он, похрустывая снегом, направился к трамвайной остановке, потому что отсюда до поликлиники было уже километра два и идти пешком, как он это спланировал заранее, Ивану расхотелось. Да и холодно было, а Подаптечная казалась неприветливой, настороженной, пустынной, как заброшенный гулкий подземный переход, который хочется поскорее миновать. Может ещё и оттого ему поскорее захотелось выйти хоть и к холодному, но яркому свету фонарей, на близкой большой улице… А в трамвае влиться в людскую толчею. «Да и деньги на билет – не ахти какие – три копейки…»
Ваня ещё не успел перейти с Подаптечной на короткий, перпендикулярный переулок, ведущий к Ямской, когда услышал сзади поспешные шаги. Оглянувшись, увидел двух парней – тех самых, Ваня сразу узнал их – которые недели две назад «тормознули» его у забора общежития недалеко от крохотного домика проходной и от которых его отбил Иван Манагаров.
«Как некстати», – поморщился Ваня, уже предчувствуя неладное.
– Закурить не найдётся, товарищ! – весело окликнул его рослый крепкий парень, идущий быстрым шагом, намного впереди своего напарника.
– Не курю, – глухо отозвался Ваня, тоже ускорив шаг.
– Да подожди, куда ты так спешишь? – поравнявшись с ним, положил руку на его плечо парень. – Мы совсем не страшные. Займи деньжат, браток: на выпивон нам с корешем, на травку, да б… Мы, в отличие от тебя, и курим, и пьём, и девок продажных трахаем. Неправильные вот такие, – снова хохотнул он и, развернув Ваню к себе, уже зло спросил: – А что ж ты, телок, без своего мордоворота по нашему участку ходишь, по нашей территории? Смотри-ка, Гриша, – обернулся он ко второму подошедшему, – знакомец наш давнишний. Платить отказывается дань за твой разбитый лоб…
«Значит, и они меня узнали», – с ноющей под ложечкой тоской понял Ваня.
Из-за спины здоровяка вышагнул второй, низкорослый, кривоногий и, узнав Ваню, весело разулыбался.
– Мы ж тебя учили недавно, что местных надо уважать. Денежку им платить за проход по их территории… А что это у нас в сумочке, – схватившись рукой за неё, резко дёрнул он на себя.
Правая, свободная рука Ивана непроизвольно взметнулась вверх, и он со всей силы нанёс противнику прямой удар в лицо.
– Ой! – по-бабьи завыл тот, отпустив сумку и закрыв лицо руками. – Он мне, сука, нос, сломал!
Обернуться к здоровяку, оказавшемуся сзади, Иван не успел. Что-то тяжёлое ударило его по голове, и, падая на снег, теряя сознание, остатками чувств Ваня ощутил, как быстро летит в какую-то неведомую, бездонную черноту…
– Посмотри-ка по-быстрому, что у него в сумке? – часто дыша, спросил здоровяк, склонившись с обрезком металлической трубы в руках над лежащим на спине Иваном.
– Газеты какие-то, – не сумев разжать пальцы Ивана и просто пошарив рукой в сумке и вымазав там всё своей кровью, ответил коротыш. И снова зажав нос с побежавшей из него от наклона кровью, что есть мочи, со злостью, тяжёлым ботинком пнул Ивана в лицо.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу