Александр Снегирев - Призрачная дорога

Сиротка принялась вертеться на стуле. На неё посыпались вопросы о море, о медузах и ракушках, но она ничего не могла вспомнить.

– Жаль, они кошку завели. Кошка хоть и лысая, но у нашей всё равно аллергия. Чихает, сопливит. А они такие хорошие, солидные, икрой угощают.

Старушки переглянулись.

После молчаливого обмена взглядами и внутренней борьбы бабка сиротки пошарила под подолом и выкатила железную дальневосточную шайбу.

Мне, как единственному мужчине, доверили вскрывать.

Я справился, соорудил сразу несколько расточительных бутербродов и, не откладывая, впился в один из них зубами.

Кисонька отказалась. Она только и делала что смотрела то туда, то сюда, что возвещало о мыслительном процессе.

– Мы кого попало не берём, – сказала та, что в трусах. – Вот вы, например, лауреат.

Я кивнул.

– Вам ведь и деньги дали?

– Дали.

– Много?

Я назвал сумму, уточнив, что она не облагается налогом. Старушки многозначительно переглянулись.

Сиротка бросила на меня благосклонный взгляд.

Cлушая о претендентах на своё драгоценное величество, она даже внешне поменялась.

Превратилась в маленькую предпринимательницу, дерзкую и бескомпромиссную: деньги есть – подходи, денег нет – следующий!

Её готовность, её неизвестно откуда взявшаяся деловитость ужасали, как разверзшийся террариум. Она была то чрезвычайно резва и весела, то делалась мрачной.

Скоро она пришла в столь сильное возбуждение, что потребовала выпить.

Все мы принялись как можно искреннее ругать алкоголь, между делом пытаясь подсунуть ей лимонадик.

Оказалось, сиротку не так просто провести.

Поднялся невообразимый ор. Не умилительный детский скандал, а некрасивая, с искрами безумия истерика.

Залить пламя удалось лишь рюмкой ликёра из бутылочки, к которой то и дело прикладывались обе бабуси.

Налить доверили мне.

Я попробовал ограничиться самой малостью, но сиротка взвизгнула, чтоб до краёв, и мне пришлось подчиниться. Не успел я выполнить приказ, как она схватила рюмку и, расплёскивая, хлебнула.

Скривилась и отшвырнула.

И плюнула.

И заревела.

Посыпались увещевания, облитым и оплёванным вручили салфетки. Кисонька покраснела.

Заткнуть разбушевавшуюся сиротку удалось только шоколадным зефиром.

За несколько минут до этого она выпрашивала хотя бы одну зефирку. Стоило поднять крик – и она заполучила всю коробку.

Воспользовавшись затишьем, разомлев от ликёра и пирога, бабка в трусах завела душевный разговор. Вспомнила юность, рассказала, как в институте занималась боксом, что было дикой редкостью, и как однажды после травмы у неё так ломило позвоночник, что она ходила по-маленькому стоя.

– Она у нас певица, – встряла другая бабка, которую смутило столь откровенное признание сестры.

– Музыкант, – поправила рассказчица.

– И блогер! – выкрикнула сиротка, и все почему-то смутились.

– Покажи свой клип! – не унималась сиротка.

После недолгих уговоров старушка в трусах продемонстрировала музыкальное видео.

Затем ещё одно.

И ещё.

А некоторые говорят, у нас пенсионеры не включены в актуальную реальность.

Какие образы населяли её клипы?

Крепкие объятия.

Подмосковные вечера.

Уважение к старикам.

Душевная близость.

Кисонька боялась пошевелиться, бабуся в платье смотрела с благоговением, автор смотрела с достоинством, сиротка время от времени поворачивала к нам лицо и кричала: «это я!» – когда видела на экране себя.

После показа нам намекнули, что хорошо бы поставить клипам по лайку.

Мы тотчас выполнили просьбу.

Наши лайки оказались пятым и шестым по счёту.

Cиротка пожелала мороженого.

– Тебе хватит, – строго сказала родная бабка.

– У тебя сахар повышенный, – сообщила вторая.

– Вы какашки! – завопила сиротка. – Какашки и говно!

Её выволокли из-за стола, но крик не унимался. Тогда сиротку вернули и вывалили перед ней целый кирпич пломбира.

– Почему ты не написал правду? – спросила Кисонька, когда ехала с Дедом Морозом домой.

– Какую правду?

Дед Мороз сделал вид, что не понял вопрос, хотя понял всё очень хорошо.

– Почему ты не написал, как мы познакомились с сироткой и зачем она нам вообще понадобилась?

Дед Мороз тянул с ответом не случайно, не хотелось обо всём этом говорить, особенно при водителе такси.