Луиза Эрдрих - Лароуз

Эти слова он твердил, словно мантру, когда дела шли неважно.

Через некоторое время он почувствовал себя лучше, а потом и действительно хорошо.

Стопка новых школьных тетрадей лежала на коленях у Мэгги, расположившейся на пассажирском кресле. Лароуз сидел сзади. Нола везла их на занятия, потому что дом Равичей находился в стороне от маршрута школьного автобуса. В прошлом году они могли бы пройти к дому Айронов, стоящему с другой стороны границы резервации, и сесть на автобус вместе с их детьми. Но автобус больше там не останавливался, потому что у Холлиса теперь была машина. Мэгги надеялась, что Холлис купит машину побольше, тогда она и Лароуз смогли бы ездить вместе с ним. Она была напряжена. Сидя рядом с матерью, гнавшей автомобиль со скоростью шестьдесят пять миль в час [203] 105 км/ч. , она усилием воли заставляла себя не дышать слишком часто. Кроме того, Мэгги задерживала дыхание всякий раз, когда они, рассекая воздух, выезжали на встречную полосу, и начинала вновь дышать ровно, лишь когда опасность была позади. С тех пор как Мэгги увидела свою мать стоящей на стуле в сарае, у нее появилась дорожная примета: если она задержит дыхание при сближении с встречной машиной, ее мать не вильнет в сторону и не устроит лобовое столкновение, в котором погибнут они все. Или, если Мэгги задержит дыхание подольше, Нола может вильнуть, но они с Лароузом чудесным образом выживут при аварии. Прямо сейчас, когда они ехали в машине со всеми школьными принадлежностями и ее мать явно находилась в приподнятом настроении от покупки новых остроконечных маркеров, пачек линованной бумаги, наклеек, а также зеркальца на магните для внутренней дверцы школьного шкафчика Мэгги, девочка чувствовала, что вероятность самоубийства довольно низка, но дыхание все равно задерживала.

К тому времени, когда они остановились у входа в школу, у Мэгги закружилась голова. Двери открылись, и они увидели разговаривающих детей. Лароуз пошел в одну сторону, она в другую. Джозетт и Сноу заранее подбросили монету, чтобы решить, кто станет ее «провожатым первого дня». Это почетное звание могли получить лишь старшеклассники с хорошими оценками. Оно означало автоматическое разрешение опаздывать на свои занятия, поскольку требовалось показать новому ученику, где что находится, подождать, когда начнется его урок, и убедиться, что он попал в нужный класс.

Повезло Сноу. Она безмятежно стояла у входной двери в ярко-розовой майке, надетой поверх обтягивающей фиолетовой футболки. В руках у нее были расписание занятий и ключ от шкафчика Мэгги.

— Не волнуйся, — сказала она.

Мэгги подумала, что, может быть, выглядит возбужденной, а потому высоко подняла голову и улыбнулась.

— Эй, Чикс, — окликнула она паренька с серьгами и татуировками. — Познакомься с моей сестренкой.

— Эй, Шон, — подозвала она мальчишку в широченных штанах, мешковатой куртке и дико неуместной футболке с надписью «Хутерз» [204] «Хутерз» — американская рок-группа из Филадельфии. Сочетает элементы рока, рэгги, ска и фолк-музыки. Впервые завоевала успех в США в середине 1980-х годов. В конце 1980-х и 1990-х годах имела большой успех на международном уровне, особенно в Европе. Также торговая марка двух американских ресторанных сетей с полуобнаженными официантками. . — Познакомься с моей сестренкой. Шон, тебя вышвырнут за эту футболку.

— Я знаю, — ответил Шон.

— Привет, Уэйлон, — обратилась Сноу к массивному парню устрашающего вида с густыми бровями и пухлыми губами, напоминающему своим обликом футбольного полузащитника. — Знакомься, моя младшая сестренка. Вы теперь в одном классе.

Парень чопорно протянул руку для рукопожатия.

— Очень рад, — проговорил он.

Высокая, как Сноу, девочка, стоящая за его спиной, рассмеялась:

— А ну, прочь от нее, Уэйлон!

У нее были жгуче-синие веки, волосы до талии, воздушная блузка, узкие джинсы.

— Это Даймонд.

Все три девочки направились к дверям класса, где должен был начаться первый урок Мэгги — физика. Ее преподавал мистер Хоссел, болезненно худой молодой человек с красными руками, иссеченными шрамами.

— Мы думаем, во время какого-нибудь химического опыта произошел взрыв, — прошептала Даймонд. — Никто не знает точно.

— Он такой загадочный, — заметила Сноу.

Когда они оставили Мэгги одну, она вошла и села. Все взгляды устремились на новенькую, она чувствовала их кожей, и это было прекрасно. Никто ее не знал. Никто не испытывал к ней ненависти. Ее окружал свет. Она ощущала свет. Освобождение от невыносимой ответственности. Она сбыла с рук мать на весь день. Она ничего не могла сделать. Не могла ее остановить. Способа узнать что-либо о ней не существовало. И Лароуз, сидящий в своем классе, тоже был в безопасности. Он не мог найти Нолу мертвой и получить душевную травму на всю оставшуюся жизнь. Мэгги улыбалась, называя свое имя, и улыбалась, когда ученики зашептались. Это был не злой шепот, а просто обмен информацией. Она улыбалась, когда учитель представился ей, и улыбалась, когда все в классе зашаркали ногами. Она улыбалась, глядя в свою новую тетрадь, когда учитель продиктовал задание и напомнил, что правила запрещают краситься во время урока. Две девочки опустили палочки для туши. Мэгги мечтательно улыбалась мистеру Хосселу, когда он рассказывал ей, что нужно приносить на занятия. Он удивился, поймав ее улыбку, и подумал, что она, возможно, немного странная или под кайфом. Но класс опять зашептался, а потому он возобновил попытки заинтересовать его законами движения.