Кристоф Хайн - Смерть Хорна. Аккомпаниатор

— Не могу уловить вашей мысли, доктор. Не понимаю, о чем вы толкуете.

— Я толкую об этом изобретении. Специалисты выдумали технический прием, который позволяет производить над кинодокументом любые манипуляции. Первоначальное изображение проецируют на преломленное зеркало, и в зависимости от того, под каким углом друг к другу находятся зеркальные плоскости, можно либо изъять часть изображения, либо присовокупить новую. Кинодокумент создается по собственному произволу. Можно заменить что угодно на что угодно. Зритель же будет уверен, что видит исходное, подлинное изображение. Ваша наука, господин Хорн, потеряла еще одного свидетеля для судоговорения. Так что ждите новых фальшивок и подлогов. История — как бы тесто: каждое следующее поколение формует из него что-то свое по собственному образу и подобию. А ошибки или подлоги — связующее вещество, благодаря ему новые формы обретают большую осязаемость, материальность. Именно поэтому наши премудрости и становятся убедительными.

— Не знал, что вы бываете таким циником.

— Это не цинизм, а профессиональный опыт. Но разобъясните мне наконец, что вы нашли в преломленном зеркале. Вряд ли вы не спите ночей из-за проблем историографии.

— Вы правы. Признаюсь даже, что это кошмарное изобретение мне по душе. Теперь часто привлекают кино для сравнения, когда говорят о человеческой памяти. Ведь память действительно сохраняет в основном зрительные образы. Это как бы картинки, отснятые камерой в нашей голове, и они проходят перед нашим внутренним оком словно на экране. Наш мозг запоминает преимущественно конкретику, а не абстракции. Поэтому сравнение с кино не так уж превратно, хотя меня лично оно никогда не удовлетворяло. Техническая уловка, о которой мы ведем речь, помогла осознать мне причину моей неудовлетворенности. Ведь наши воспоминания не бесстрастные отпечатки, не киносъемка. Наше сознание работает одновременно со множеством зеркал, каждое из которых в свою очередь тысячекратно преломлено. Мы воспринимаем действительность и запоминаем ее благодаря генетически запрограммированной системе зеркал, различной по их количеству, сорасположению, углам отражения. Гены программируют те искажения, с которыми мы запоминаем действительность. Мы храним в памяти не само событие, а наше сознание, наши мысли об этом событии. Наши воспоминания индивидуальны, и означает это ни много ни мало лишь то, что память выдает нам не объективную картину мира, а пропущенную через зеркальную комнату в нашей голове мозаику с нашими индивидуальными отражениями, изъятиями и забвениями. Таково наше видение мира, которое по сути является лишь отражением нашего сознания, иными словами, преломленного зеркала нашего мозга.

Хорн курил, глядя в окно.

— Вам скучно?

Он повернулся ко мне, но не ответил, а только мягко улыбнулся.

— А вообще-то я хотел вам сказать только одно: не доверяйте своим воспоминаниям. Они обманывают вас.

— Значит ли это, доктор, что вы мне советуете жить без памяти?

— Нет, это было бы бессмысленно, поскольку это невозможно. Я только советую вам не доверять воспоминаниям. Если ваша память делает вас нежизнеспособным, то разумнее усомниться в самой памяти, а не в жизни. Это разумнее, ибо надеюсь, я доказал: у нас нет уверенности, что воспоминания не обманывают нас.

— Может, вы и правы, но нам приходится жить с нашей памятью. Какая жуткая мысль — жить без памяти. Мы бы жили без опыта, без знаний, без духовных и нравственных ценностей. Уничтожьте человеческую память, и вы уничтожите человечество.

— Да, такова возможная крайность. Но давайте остережемся и другой крайности: нельзя возводить в абсолют нашу столь сомнительную память. Это сделало бы нас нежизнеспособными. Не стоит слишком доверять себе. Высокомерию рассудка не хватает юмора. Наш опыт неполон. Наши воспоминания имеют дыры и пробелы, это результат зеркальных преломлений. Недостающее мы бессознательно восполняем, но наши возможности ограниченны, поэтому есть опасность впасть в заблуждение.

— Так что же вы советуете, доктор?

— Боюсь, для вас мой совет неприемлем. Старик Грациан [7] Грациан (383–359 до н. э.) — римский император. сказал: всегда старайся делать время своим союзником. Если бы вам удалось согласовать воспоминания с этим девизом, вам было бы легче жить.

Хорн тихонько засмеялся. Он покачивался от смеха, словно услышал какую-то уморительную шутку, и с трудом проговорил: